Ева разбушевалась в ответ, но Глеб воспринимал это, как актерскую игру. И отчасти он был прав. Ева не могла не играть, игра была сутью ее жизни. Однако, одновременно, в этот момент ей было не до игры.
Корозов не сошел с ума, похищая ее. Он делал это с одной целью: защитить Ольгу. Он знал, что сейчас начнутся поиски Нарлинской. Похитители должны понять, что вернуть Еву смогут тогда, когда живой и невредимой вернут Ольгу. Вдобавок в этой неразберихе, может быть, те, кого Ева скрывает, начнут производить какие-то действия и делать ошибки, и невольно выдадут себя.
Нарлинская, осознавая, что начинает переигрывать, сделала паузу, а потом сказала отчужденно сухо и резко, такой ее Глеб еще не видел:
— Ты даже не подозреваешь, что с тобой сделают, когда узнают, кто похитил меня!
Неудовлетворенный собой, Глеб поднялся, по щеке пробежала легкая морщинка, шагнул к двери:
— Об этом не волнуйся, — ответил ей. — Никто ничего не узнает. А когда узнают, тогда Ольга будет рядом со мной, и я сумею защитить ее! А теперь я ухожу. До следующей встречи, Ева.
Когда за Глебом закрылась дверь, она вскочила с места и как взбесившаяся сука стала метаться по замкнутому пространству, визжа и бросая на пол все, что попадалось под руки. Ее красивое лицо превратилось в злую гримасу.
Охранники были поражены. Когда прихрамывающий попытался остановить девушку, она ударила его так сильно, что он не смог сдержать себя и тоже стукнул ребром ладони по ее шее. От его удара она растянулась на полу. И это сразу отрезвило Нарлинскую.
Она приникла животом к ковру, сжимая зубы, уткнулась лицом в его мягкий ворс. Лежала неподвижно, пыл быстро сходил с нее.
Охранник наклонился над нею, тронул за плечо:
— Эй, ты живая, актрисулька? — повернулся к напарнику с женским лицом. — Слушай, Санек, я не зашиб ее?
— Такие, Толян, живучи, как кошки! — хохотнул Санек, шевельнув узкими покатыми плечами.
— Посмотри, чего она разлеглась?
Санек подошел к Нарлинской, рывком перевернул на спину, встретил злые глаза, отшатнулся:
— Чего развалилась?
— Вы за это поплатитесь! — огрызнулась она.
Санек хмыкнул, почесал впалую грудь и выпрямился над Евой:
— Ты посмотри, Толян, артисточка еще грозит.
— Живая? Ну и пусть лежит. На ковре мягко! — мотнул шевелюрой Толян.
Санек отошел от Нарлинской и вместе с Толяном вышел в прихожую, где оба сели на стулья. Ева продолжала лежать на спине, ногами к открытой двери, широко разбросав их, чтобы привлечь внимание парней.
ebooksa