Стеклянные тела

Айман тут же узнала кассету.

– Да, это… – Она задумалась. Ей было семнадцать, она третий год училась в гимназии Васаскулан в Евле, а он – тот, кто подарил ей эту кассету, – был на два года младше. Он был влюблен в нее, а она этого не поняла. – «The Smiths» и «Jesus and Mary Chain», – сказала она, гадая, где сейчас тот школьный приятель. – А как она сюда попала? Около года назад я отнесла в «Мюрурна» на Гётгатан несколько пакетов с одеждой и старыми видеофильмами. И много кассет.

Хуртиг кивнул.

– Примерно это я и ожидал услышать.

– Но я не понимаю, где вы ее нашли.

У Хуртига был печальный вид.

– Именно эта кассета попала на один хутор в Кунгсгордене.

Айман заметила, что ему трудно рассказывать; его голос сделался глухим, когда он сообщил то, что было известно полиции. По его глазам Айман видела, что он не хочет заниматься этим расследованием – и понимала, почему.

– Примерно то же произошло, когда вышел роман Гёте «Страдания юного Вертера», – сказала она, когда Хуртиг закончил. – Главный герой покончил с собой – и множество молодых людей, прочитав книгу, сделали то же самое.

Хуртиг как будто задумался, но ничего не сказал в ответ на ее наблюдение. Может быть, оно было притянуто за уши.

– Вы знаете девушку по имени Мария Альвенгрен? – вдруг спросил он, и у Айман сердце екнуло. Она кивнула, понимая: сейчас он скажет, что Марии больше нет в живых. Но Айман не хотела об этом знать. Она хотела жить в уверенности, что в эту минуту Мария играет на гитаре где-нибудь в «Лилии», пьет чай с Ваньей в буфете, а потом выйдет на террасу покурить.

Неловкие подростковые затяжки, дым во рту.

Но этого она не услышала. Под конец Хуртиг задал еще несколько вежливых вопросов.

Не хочет ли она, чтобы кто-нибудь отвез ее домой?

Нет, спасибо. Ей на работу, и она лучше доедет до Лильехольмена на метро.

Чашку кофе или еще что-нибудь?

Может быть, он проявляет заботу о ней, задавая все эти вопросы? Хочет, чтобы она подумала о чем-то еще, кроме как об одной юной девушке, которой больше нет в живых?

Или он задает эти вопросы ради себя самого?

Айман не пьет кофе, потому что беременна. Стакан воды будет кстати, если это вас не затруднит.

– Вы беременны? – Полицейский окинул взглядом ее тело. – По вам не скажешь, – добавил он, прежде чем встать со стула. – Подождите, я сейчас принесу графин.