Миры империума

22
18
20
22
24
26
28
30

Я попытался отрегулировать механизм энтропии, но с ужасом обнаружил, что фиксатор управления не работает.

А тем временем уровень энтропии постепенно повышался. Мое тело (вернее, костюм) разогрелось настолько, что краска на полу вздулась в том месте, где находились мои ноги.

Я толкнул дверь в коридор — и в ужасе отпрянул. Передо мной стоял хегрун. Очевидно, это был разведчик, посланный для проведения рекогносцировки. Времени для размышлений не было — огромный хегрун лез вперед, явно собираясь поиграть со мной. Я успел подумать, что все же оказался прав. Пришелец в прошлое может изменить уже виденное будущее, уничтожив его!

Стычка с хегруном была короткой. Получив страшные ожоги груди и живота (после объятий со мной), хегрун бежал, воя от боли.

Я огляделся. Следы на полу от моих ног дымились.

Жара, усталость, голод, жажда (сорок семь часов без сна и отдыха!) сделали свое дело. Мысли путались, я не мог сосредоточиться. Собрав последние силы, двинулся вперед, спотыкаясь и падая.

Я должен предупредить! ДОЛЖЕН!!! Снова на пути возник хегрун.

Я навалился на него всей своей тяжестью, и хегрун рухнул, ударившись головой об угол стального ящика.

Возле одной из дверей послышался шум. Я обернулся и увидел какого-то человека, было в нем что-то знакомое.

Человек приблизился и протянул мне руку. Я протянул свою… между нашими руками сверкнула молния. На мгновение передо мной мелькнуло какое-то странное лицо… и все исчезло. Наступил мрак.

Глава XVII

Я лежал в чудесной постели, свежей и прохладной. И мне снился замечательный сон. Лицо Барбро точь-в-точь как у богини охоты, в обрамлении медных волос. В глубине сознания роились мрачные мысли, но я гнал их от себя… Потом разберусь. Только не сейчас…

Барбро склонилась ко мне, в ее дымчато-серых глазах стояли слезы, но губы улыбались… Я целую их, это уже явь, а не сон! Я поднимаю руку и вижу, что она забинтована.

— Барбро, — услышал я свой хриплый голос.

— Манфред! Он проснулся! Он узнал меня! Слышишь? Он узнал меня!

— Он был бы совсем уж плох, если бы не узнал тебя, дорогая! — Я увидел уже другое лицо, не столь прекрасное, но довольно симпатичное и крайне озабоченное. Это был барон фон Рихтгофен. Он улыбался мне.

— Что случилось, Брайан? — пальцы Барбро коснулись моего лица. — Когда ты не вернулся домой, я позвонила Манфреду, и он сказал, что ты исчез. Обыскали все здание и нашли загадочные обуглившиеся следы…

— Может быть, не надо его сейчас волновать? — проворчал барон.

— Да, да, конечно. Но сейчас все хорошо, и это главное. Отдыхай, Брайан. Расскажешь нам обо всем после.

Я хотел возразить, но почувствовал, как сон накатил на меня теплой волной, и я утонул в его зеленых глубинах.