Избранная для стаи Альф

– Приходи завтра, с заявлением.

– И ты подпишешь?

– И я смогу снова на тебя посмотреть.

Фыркаю, вылетая из кабинета мужчины. Они облажались. Столько всего натворили, но при этом ведут себя так, словно всё нормально. Не лезут, никто не забирается через окно и не старается приблизиться. Они услышали мою угрозу и придерживаются правил. Держаться на расстоянии, а я делаю вид, что не замечаю, как меня провожают в тени.

Но мне от этого не легче. Ни от их отсутствия, ни от того, что могу видеть украдкой. Каждый вариант убивает, и у меня есть одно решение. Вернуться домой, спрятаться в панцирь и сделать вид, что этой поездки никогда не было. 

Я делаю то, что умею – пользуюсь гуглом и ищу варианты побега. Отправляю заказное письмо с описью в тот же день. И вскоре у меня на руках доказательство, что через две недели я окажусь свободной. Четырнадцать дней отработки и прощай курорт «Альф». Теперь название приобретает смысл, веселя меня вечерами.

– Ди, ты меня пугаешь, - подруга устраивается между мной и стенкой, обеспокоенно рассматривая моё лицо. – Что случилось?

– Ничего. Я не могу рассказать. Просто… Мне плохо, Кир. 

– Они оказались мудаками? Диан, что они сделали?

– Соврали мне. Это не… Я не могу объяснить. Просто, солгали в том, что я принимала за чистую монету. И… 

– У них кто-то появился? Другие девушки? И мы говорим за кого-то определённого или…

– За троих. Мне понравился каждый из них. Вот. В общем, если сводить к какой-то определенности, представь, что один соврал мне о том, что смертельно болен.

Я сама делаю то, что ненавижу. Вру подруге, придумывая глупые причины. Потому что не могу рассказать о волках и Избранности. Даже если подруга не сочтёт меня безумной и хоть на каплю поверю, это опасно. Возможная угроза моим Альфам, а я не могу так поступить.

Нет.

Не моим Альфам.

– А они соврали? Серьезно, так низко пали?

Ещё ниже, Кир, ещё хуже.

– В общем, что-то такое. И именно поэтому я согласилась. 

– А оказалось, что никто не болен?

– Ага. Я им, наверное, действительно нравлюсь. Но это не то, что я могу простить. Они играли на моем сочувствии и страхе.