– Те, кто оставил эту рану, ещё вернутся?
– Возможно. Поэтому пока к себе не поедешь. Убедимся, что чужаки ушли, и тогда будешь свободна. Может быть.
– Может? Влад, я не ваша заложница или подчиненная, чтобы быть под надзором.
– Фактически, - Влад накручивает мою влажную прядь волос, подтягивая ближе. – Ты подчинённая Захара. И если так тебе будет спокойно, то и я могу устроиться в отель. Воплотим твою мечту о боссе и секретарше.
– У меня нет такой мечты.
– Да? – притворно хмурится, пробираясь-таки пальцами за край штанов. – Тогда мою мечту воплотим.
– Влад.
– Расслабься, Ди.
Его слова удивительным образом действуют на меня. Словно добираются до мозга и отключают все предохранители. Потому что я растаявшим мороженным падаю на грудь мужчины, когда его пальцы скользят ниже. Стараюсь свести ноги, но это так сложно, когда сверху на мужчине сижу. И его возбуждение чувствую.
– Мы говорили только о помощи.
– Вот ты мне и поможешь. Со стояком очень сложно жить, зеленоглазка.
– Влад.
– Смирно сиди, - рычит, приказ отдавая. Неуместное желание появляется, голову склонить и всё позволить. Прогнуться, когда режим Альфы включает. – Будешь дёргаться – свяжу.
И это странным обещанием кажется, от которого всё внутри натягивается. Мужчина только хуже делает, касаясь между ног, где влажно становится.
Жмурюсь, от стыда и возбуждения. Всё так неправильно, порочно, аморально. Одно дело, что мужчины обсуждали, другое – что я сама чувствую. Как завожусь от прикосновений каждого из них. Жаром наполняюсь, от которого голова кружится.
– Сними майку.
Головой машу, но стоит Владу самому потянуться, как стягиваю. Словно если я сама сниму, не так страшно будет.
– Ты – красивая, малышка. Очень.
Он очерчивает грудь, сжимая едва. Медленно ведёт, а меня с каждой секундой начинает всё сильнее колотить. Соски обводит, не оттягивает даже, а мне уже жарко и плохо. Сердце так отчаянно бьётся в груди, что сейчас рёбра проломит. И прямиком в огромные ладони Влада попадёт.
Ерзаю сильнее, чувствуя его возбуждение. Упирается между ног и, если чуть сильнее толкнуться, так хорошо становится. Током пробирает. Нервы будто узелками скручивает, за грань толкая.