Случилось то, что не могло не случиться: к вечеру все кружки были перебиты, а те, кто только еще приходил попробовать, пили из горшков, пока не плюхались па пол. Крики, вопли, несусветный ор раздавались на три лье вокруг, а после такого концерта началась драка. Йонан спряталась на чердаке, зарывшись в сено. Пятеро или шестеро посетителей схватили вилы и пошли извлекать ее на свет божий, клянясь, что она их отравила. Арнус вскарабкался на липу, что росла позади его дома. Там его оставили в покое, потому что никто уже был не в состоянии лазать по деревьям.
Оттуда он глядел, как буяны крушат столы, вдребезги разбивают горшки, слушал, как выбивают днища бочек в подвале… Потом между погромщиками вспыхнула ссора, и хотя они уже едва держались на ногах, кто-то из них охромел, кто-то окосел, а сколько пинков и тумаков они друг другу раздавали – не сосчитать. Те, кого лупили палкой, падали на землю и не могли встать, да так и храпели на мокрой утрамбованной земле. Ближе к ночи пришли женщины за своими мужьями и братьями. Но почти никто из мужчин не мог передвигать ноги. Тогда пришлось пригнать телеги и на глазах у Арнуса грузить пьяных на возы целыми кучами, словно мертвецов. Женщины плакали, проклинали Арнуса на чем свет стоит, а одна, обнаружив своего муженька валяющимся в коровнике, в самой грязи, пригрозила сжечь Арнуса заживо в его же собственном доме.
Не надо и говорить, в каком расположении духа находился кабатчик после их ухода.
И только когда не осталось никого ни в доме, ни в хлеву, ни во дворе, Арнус осмелел и спустился с дерева. На площади перед домом уже почти не осталось глины: всю ее унесли на своей одежде любители огненной воды. Арнус побежал в подвал, беспокоясь о судьбе чудесной бочки. Бочка стояла на месте и была снова полна до краев.
Успокоившись, Арнус пошел в дом. Йонан, только что спустившаяся с чердака, держала в руках сумку с деньгами.
– Ну и денек! – причитала она.
– Давай-ка посчитаем! – сказал ей Арнус. Он закрыл дверь, взял свечу, высыпал деньги на стол и ахнул. Двести экю! Арнус не сразу пришел в себя от такой удачи.
Весть о новой площади Арнуса быстро разнеслась в округе. Везде – и в полях, и в окрестных деревеньках – только и разговору было, что о его сидре. К Арнусу стали приходить другие кабатчики, спрашивали, как он смог его приготовить, и просили попробовать. Все они возвращались от Арнуса пьяными. Он продавал им бутылки своего сидра, чтобы о нем узнали люди из дальних поселков.
Со всех сторон к нему сходились любители выпить, и в воскресные дни, и в будни. Арнусу пришлось нанять еще двух молоденьких служанок да кухарку, чтобы они помогали Йонан. Весь день им только и приходилось таскать из погреба и разливать по кружкам огненную воду. Возле дверей выстраивалась целая вереница телег. Арнус расширил свой двор, чтобы посетители могли играть там в шары и кегли; пришлось выстроить большую конюшню да позаботиться о том, чтобы разместить всех путешественников, которые съезжались к нему бог весть откуда, будто на запах.
Некоторые из них старались разгадать секрет Арнуса и приходили ему помочь: каждый день находилось порядочно любителей задаром покрутить ручку у яблочной мельницы, подавить яблоки, помыть бочки, принести воды… А один раз какой-то богатый господин предложил Арнусу целый миллион только за то, чтобы тот открыл ему секрет своего сидра.
Арнус оставил этого господина у себя в доме на неделю и требовал с него по двадцать реалов[3] в день за право крутить ручку мельницы. Когда заезжий господин вернулся к себе, он заставил своего работника перемолоть шесть или семь тысяч яблок да еще заплатил ему сорок франков за работу. Он и вправду верил, что разгадал секрет Арнуса, потому что Арнус как-то насыпал в первую порцию яблок фунт соли и полфунта перца.
Никто, кроме Арнуса и Йонан, не знал, как появился новый сидр, и никто не мог догадаться, как это кабачок Арнуса смог превратиться в настоящий вертеп, где сам Дьявол был за хозяина. И очень скоро все, кто дорожил своим добрым именем, стали, как и прежде, обходить это питейное заведение за версту.
Ведь весть о безобразиях, которые там творились, бежала по пятам за славой нового сидра. Мудрые люди говорили, что этот напиток – корень всех бед для людей и для всей страны. Но кое-кто уже к этому напитку пристрастился. И когда мэр или священник начинали поносить новый сидр, Арнус и в ус не дул: он не сомневался в том, что каждый день будет продавать целую бочку своего напитка, если не больше.
А из вредности, чтобы досадить борцам за трезвость, Арнус начал потихоньку продавать свой напиток бочками другим трактирщикам. Люди удивлялись – откуда у него столько огненной воды: еще немного, и он бы прослыл колдуном.
Да что там! Однажды Арнусу взбрело в голову сделаться мэром своего прихода: ведь он сделался богачом и все его уважали. И снова он устроил попойку – всем бесплатно наливал своего напитка! За неделю весь приход побывал у Арнуса, и вскоре Арнус сделался мэром.
Что еще вам о нем рассказать? Для Арнуса никакая почесть не была слишком почетной и никакая должность не казалась слишком высокой. Президент Республики, или, может, тогда еще король – когда все это случилось, история умалчивает, – наградил его каким-то почетным крестом, чтобы отблагодарить за присланный в подарок бочонок напитка пятилетней выдержки.
Короче говоря, через десять лет после того, как началась наша история, Арнус продавал свой напиток по всему миру, и всем огненная вода быстро вскружила голову. Он стал богачом: на месте своего кабачка построил дворец получше королевского, вокруг него разбил сад на полприхода.
Перед входом Арнус приказал соорудить фонтан: семь безобразных зверей изрыгали из своих пастей огненную воду, и всякий прохожий мог пить вволю, не платя за это ни гроша. Фонтан питала стоящая в подвале в полулье оттуда неиссякаемая бочка Дьявола, а сама бочка, как мы знаем, питалась из источников Ада.
Но Арнус достаточно вкусил за это время удовольствий и богатства. Видя все безобразия, которые по его милости творились теперь во всей стране, Дьявол хохотал, а Господь Бог серчал. И вот пришел день расплаты.
К тому времени Арнус был женат на богатой женщине, у него родились дети – три сына и три дочери. И вдруг они все один за другим умерли. Остался Арнус один: жена ушла в могилу вслед за детьми. Только Йонан была с ним рядом: она управляла целым штатом слуг и служанок. А сам Арнус только и успевал заниматься своим горячительным напитком: продавал, считал бочки и помечал их номерами. Каждый день к нему приходили торговцы и трактирщики, у которых кончился напиток. Арнус торговал, получая несметные количества денег, и скоро просто перестал обращать на них внимание. С тех пор как умерли его жена и дети, ничто в этом мире не могло его порадовать. Деньги его больше не веселили, а вот от беспорядков и ото всего того зла, которым он засорил мир, сердце Арнуса так и сжималось. Его огненная вода была хуже меча, хуже чумы, хуже войны. Эти беды хотя бы убивают человека целиком – и тело, и душу, и ум. А после огненной воды, как после пожара, не остается ничего, кроме пепла. Целые дома рушатся и сгорают, от них остается одно воспоминание… И когда Арнус видел человека, плетущегося по дороге на подгибающихся ногах, с горящими глазами, в которых не светится ни капли разума, с опухшим и посиневшим лицом, он с радостью думал: