— У Погосьянца сейчас плановая операция, но он вот-вот должен освободиться, — повесив трубку телефона, проинформировал Жечкова заместитель главврача 61-й больницы.
— Простите за любопытство, это что-то серьёзное? — спросил врач-администратор.
— Нет, просто необходимо уточнить некоторую информацию, — дежурно ответил Жечков.
— Эрик — наш лучший хирург. Вы знаете, ему предлагали перейти в «кремлёвку», там и рост, и оклады намного выше, а он остался с нами, — выдал краткую характеристику своему подчинённому зам главного врача.
Дверь в кабинет распахнулась, и в комнату вошёл высокий мужчина в белом халате, 40–45 лет, кавказской внешности с большой залысиной на голове.
— Эрик Вартанович, к вам гости. Так что, оставляю вас наедине, — сказал зам и быстро покинул ординаторскую.
Погосьянц устало опустился в кресло и закурил сигарету.
— Здравствуйте, вы по какому вопросу? — спросил он, приняв Жечкова за очередного просителя.
— Я следователь, — Жечков предъявил своё удостоверение.
— Очень приятно, а я хирург — театрально протянув свои руки, спокойно ответил Погосьянц.
— По какому адресу вы прописаны?
— Очаково, улица Металлургов, шесть.
— А фактически проживаете?
— Там же.
— Съёмного жилья у вас нет?
— Зачем мне это?
— Квартиру вы когда-нибудь снимали в Москве?
— Когда студентом был, снимал комнату. А что случилось-то?
— У вас есть автомобиль?
— И даже прав нет.