Я хохотнула:
— Удивительно слышать такое от неохакера. Разве вы не выступаете за свободу всегда, везде и во всём?
— Выступаем. Обычно. Но я не как все. Умею отличить красивый лозунг от суровой реальности.
— Так говорит каждый первый неохакер.
— Многих знаешь?
— Нет, и ты напрочь отбил всякое желание знакомиться с ними впредь. — Я встала, возмущённо глядя в его хитрое лицо, щедро разукрашенное египетской косметикой. Шарлатан всё тот же гад, каким был. — Сбегу одна, а ты оставайся дальше играть в гладиатора. Встретимся в Риме.
— Эй-эй, погодь-ка, — он поспешно остановил меня, поняв, что я не блефую и уговаривать его не стану. — В одиночку ты живчиком вляпаешься в неприятности, застрянешь на полпути, и буду я холостяком куковать в Риме, ожидая твоего пришествия, как еврей Мессию.
— Сбавь фантазию. В паре с тобой шансов нарваться на проблему у меня гораздо больше.
Он пожал плечами. Глупо отрицать очевидное.
— Ну ты и зануда, Мария. Не удивлён, почему Артём не рвётся общаться с тобой вне игры.
Мои глаза нехорошо сузились. Ладонь зачесалась от горячего желания сжать рукоять Убийцы Тени и проделать несколько дырок в чёрной накидке сидящего рядом парня.
— ТЫ ЧИТАЕШЬ МОЮ ПОЧТУ?!
Шарлатан вздёрнул брови:
— Зачем так бурно реагировать? Во-первых,
Вообще-то, сюрпризом его откровения не стали. Моя страничка в соцсети уже пару недель как превратилась в его летний домик, возмущалась я больше от неожиданности и того, с какой лёгкостью он об этом говорит. Сомневаюсь, что Шарлатана хоть чем-то может удивить жизнь восемнадцатилетней девушки, но к неприкосновенности частной жизни я привыкла так же сильно, как к свободе.
— Видимо, у тебя совсем нет личной жизни, раз лезешь в мою.
— Проблемы есть, не отрицаю. Но кому на Руси жить хорошо?
— Так ты со мной бежишь или нет? Последний шанс, другого не дам.
Вдвоём сбежать и быстрее, и проще, уж не говоря о дальнейшем путешествии. Даже дрянной союзник лучше его отсутствия. Честно признаться, я совсем не уверена, что смогу в одиночку дойти до римского консула.
— С тобой. — Шарлатан сам взял мою ладонь и пожал её.