Его не стали удерживать. Хозяйка засобиралась в дорогу, в Ново-Полоново.
Маленький Толя ушел втихомолку. Он догнал большого на выходе из деревни.
— Ну что ж ты, сука? — сказал большой устало и равнодушно.
— Я не сука и, по крайней мере, не собираюсь ею быть...
— Ну ладно, Толик, кончай. У меня гроши есть. Поехали в Падун.
— Чего я там не видал? — Толя маленький пошел вниз по дороге, ведущей к Ангаре. На дороге еще было светло, а в широкой котловине над бывшим Пьяновым уже потемнело. Тьма лоснилась и колебалась, словно это вода, словно море...
Фиорд Одьба
Владику повезло этим летом. Родители взяли его с собой в экспедицию. Они каждое лето ездили, то в Карелию, то на Байкал, а теперь вот на Ангару. Прежде Владик оставался в Ленинграде с братом Ромкой. Но последний год Ромка считался стилягой. Он не носил шапку до декабря. На голове у него топорщилась поросль коротких волос, похожих на петушиный гребень. У его друзей были такие же гребни. Все они зачем-то подолгу стояли у кино «Октябрь» или у «Хроники», громко болтали, глядели на прохожих, непрерывно курили и плевали прямо на тротуар. Оставить Владика вдвоем с Ромкой на все лето родители не решились. Владик поехал вместе с ними в Братск.
Весь седьмой «б» завидовал Владику. Побывать в Братске, увидеть Ангару, порог Падун, Братскую ГЭС — о таком счастье никто в классе даже не мечтал. Оно выпало Владику Стариченко.
Владик не сомневался, что увидит все сразу, как только приедет, — и Ангару, и стройку. Но на станции Братск 1-й виднелся лишь недостроенный деревянный вокзальчик; по дороге, белесой от пыли, шла машина, обычная водовозка. Она несла перед собой пушистые водяные усы, и белая дорога становилась от воды коричневой.
— О-о-ой, — сказал Владик, огорченно растягивая слова, — смотрите, полива-ает. Совсем как на Невском...
— Ну, положим, не совсем, — возразил отец и, широко поводив в воздухе рукой, добавил: — Вот это место, где мы сейчас стоим, будет затоплено Братским морем. И дорога, и вокзал, вон, видишь, его начали строить, да так и бросили. Все равно сносить. Зачем, спрашивается, было начинать?
Владик поглядел внимательно на вокзал, на дорогу, на дома, на сосны, попытался пред ставить вместо них Братское море — и не смог.
Подошел маленький, юркий автобус. Шофер вытолкнул длинной рукояткой переднюю дверку, все быстро забрались вовнутрь и поехали. Владику было тесно и жарко, ничего не видно в окнах из-за спин и корзинок. Но вдруг показалась летящая синяя стрела на белом большом щите и надпись: Братская ГЭС. Стрела летела навстречу автобусу. Она скользнула мимо и скрылась.
Фиорды — это морские заливы, узкие клинья воды в диком граните. В фиордах ревут буруны, встречаясь грудь в грудь с валунами. Это Владик знал точно из книг. А теперь он скоро увидит фиорды. Родители будут работать на дне Братского моря. Неважно, что это будущие фиорды и будущее море.
Владик живет в поселке Ново-Полоново.
Отец уехал, взяв толстый портфель с планшетами и ведомостями, поехал руководить другими отрядами.
Мать повела свой отряд на работу в тайгу, в фиорды, которых, правда, не видно нигде.
Владик остался дома с Жуликом. Мать подобрала этого пса на улице Братска. Он был ничей, повизгивал от дождя, и уши его грустно свисали, как две мокрые тряпочки. Теперь Жулик отъелся, весело тряс ушами и крутил хвостом.
Уходя, мать сказала Владику: