– Комендантский час. Надо уйти под крышу.
Мишель нахмурился. Он не хуже меня знал, какое нешуточное дело, если тебя застанут на улице от полуночи до рассвета.
– Не надо было так долго шарить в той старой башне, – сказал он.
– Это ты предложил.
Не слушая меня, брат метнулся наискосок к узкому проходу между двумя большими блочными складами.
– Если срезать через Нору, она выведет на Восьмую улицу. Сэкономим пять минут, – объяснил он.
Я с сомнением рассматривала впившиеся в камень граффити на стенах по обеим сторонам проулка. В Норе спали те, кто совсем опустился: отверженные, выгоревшие, безнадежно лишившиеся работы. Считалось, что это пристанище хулиганских банд и наркоманов. Трущобы из упаковочных ящиков и пластиковых коробок занимали целый квартал, втиснутый между двумя древними жилыми постройками.
– Я бы лучше держалась дороги.
– С риском, что тебя упакуют патрули? – Мишель шагнул в тень за порогом. – Положись на меня, так будет намного быстрее.
Он уже уходил в темноту, и я выругалась. В проулке воняло горящим мусором и мочой. Между окнами пролегали пожарные лестницы и были протянуты бельевые веревки, с карнизов петлями свисали кабели временной проводки.
– Не уверена… – Я покачалась на пятках, оглядывая пустынную улицу, где некому было за мной подсматривать. – Если мы исчезнем в этом крысятнике, никто и не узнает, что с нами случилось. Свидетелей не будет, и, если даже безопасники станут нас искать, сюда они не наведаются. Ни один человек в здравом уме в Нору среди ночи не сунется, во всяком случае, пока у него есть выбор. Когда тускнеют шары, местные и сами стараются не высовываться.
– Можно попробовать.
– Мики, подожди!
– Чего?
В дальнем конце улицы взревел мотор. Из-за угла вывернул бронетранспортер на шести толстых ячеистых шинах. Луч прожектора, установленного за орудийной турелью, пригвоздил меня к месту. Я сощурилась и заслонила глаза ладонью.
– Стоять!
Усиленный микрофоном голос отдался у меня в костях. Целую бесконечную минуту я мешкала, не в силах соображать, с заходящимся в груди сердцем. Даваться им в руки никак нельзя. Если попаду за решетку, кто позаботится о дяде Калебе? Мишель с ним возиться не станет, а на залог у него денег нет. Надо удирать, только как? Патрули были вооружены и не стеснялись применять оружие.
Машина со стоном затормозила передо мной. Сквозь слепящий свет прожектора я разглядела красный огонек сканера сетчатки. Помимо воли моргнула и плотно зажмурилась.
– Стой смирно!
Броневая дверца открылась с металлическим визгом, тяжелый сапог хрустнул по мостовой.
ebooksa