Мы готовы служить».
51
Сал Констанц
Тарелки скрылись. Интрузия вернулась к прежним размерам и виду, а «Злая Собака» повисла в пространстве в окружении расходящегося облака разбитых кораблей и искалеченных драконов. Уцелевшие корабли флота, снова введенные в строй своими механиками после низложения Судак, выстроились вокруг нас, с радостью принимая указания «Злой Собаки».
Судак и ученого Бошняка доставил с флагмана челнок, а мы с Оконкво встретили их на входе.
– С возвращением.
С изможденного лица на меня смотрели недобрые глаза. В Судак не осталось и следа прежней военной выправки, ее сменила сутулость безнадежного поражения.
А вот Алексий Бошняк рядом с ней положительно ликовал. Под буйной копной седых волос, за толстыми линзами старинных очков так и сверкали его глаза.
– Спасибо вам, капитан, – прочувствованно выговорил он, промокая носовым платком лоб. – Миллион благодарностей!
Я протянула ему руку:
– Это вам спасибо за присланные сведения. Без них мы бы ничего не сумели. Даже не знали бы, с чего начать.
Он расплылся в улыбке.
– Но дело сделано вами, вы все вынесли на своих плечах. Спасли меня – и не только меня, всю Общность! Вам поставят памятник! О вас сложат песни! Вы станете героями!
Я выдернула руку из его потных ладоней и хорошенько обтерла о штанину.
Обоих проводили в лазарет, где Престон должен был проверить их здоровье и убедиться, что они не подцепили на армаде чужой инфекции. Мы собирались передать Ону Судак обратно на белый корабль для спешной доставки на Камроз, если там еще остались какие-то власти.
Когда я оставляла их на попечение Престона, Она Судак сказала мне последние несколько слов. Устало и безнадежно она произнесла:
– Я хотела как лучше.
Я задержалась в дверях, тряхнула головой:
– Чертова дура!
С тем и ушла. Что тут еще скажешь? Обе мы знали, что она поступала дурно, а уж дело судей на Камрозе решить, вменяема ли она, и определить подходящее наказание. А с меня хватило – я не желала больше ни видеть ее, ни говорить с ней.