– Тогда, боюсь, сделка отменяется.
– Ничего подобного, – заявила она и поманила меня подойти ближе. – Это дочь Мориарти.
– И что?
– У нее на кристалле схема сознания Ника, и она уполномочена представлять его.
Это было для меня новостью. Тем не менее я постаралась уверенно встретить оценивающий взгляд Хагвуда.
– Нет, не могу, – натужно мотнул он головой, и брыли затряслись. – Я торгую с Ником и ни с кем другим.
Ломакс снова ударила ладонью по стеклу.
– Мне что, захватить его и привезти обратно, чтобы он тебе мозги вправил?
И это не совсем убедило Хагвуда.
– Это не разговор. – Он обкусанными ногтями теребил редкую прядку зачесанных ото лба волос. – Я не знаю, можно ли тебе верить. Мне, признаюсь, не первый раз расставляют ловушки.
Ломакс запустила руку в карман, достала распечатку и прижала к стеклу, чтобы мужчина мог рассмотреть.
– Это артефакт.
Хагвуд подался вперед, блестя свиными глазками.
– Любопытно. – Он прошелся языком по губам. – Его достоинства?
Ломакс отняла лист, бережно сложила и убрала в карман комбинезона.
– Мне-то какая разница? Однако он здесь, и он твой. Стоит тебе только расплатиться.
Хагвуд потер подбородок:
– Не знаю…
Она еще раз шлепнула по стеклу, и на этот раз я подскочила вместе с Хагвудом.
– Если надеешься выжать что-то еще, даром время тратишь. – Голос Ломакс вобрал в себя всю теплоту и мягкость льда. – Я, так или иначе, сгружаю эту штуковину. Хочешь – бери, а нет – я ее скину в гипере после старта. Выбор за тобой. – Она скрестила руки. – Ну? Я знаю, что у тебя уже есть на нее покупатель, так что да или нет?