— А то…
— И что, ты каждый день могла бы только их и есть? На завтрак, обед и ужин? Без ничего. Только апельсины и манго.
— Нет, конечно. Я ещё с ума не сошла.
— О! Вот про это я вам и говорю, — назидательно произнесла староста, для большей убедительности ткнув пальцем в потолок, — Ладно, заканчивайте тут, а я пошла девчонок из душа вытаскивать.
— Похоже, нашим что-то перепало во время практики, — первой озвучила общее мнение Шульдякова, давая всем своим видом понять, что уж она-то уловила нечто большее, чем было сказано, — И это вовсе не то, чему нас тут учат, — добавила она с усмешкой, забавно сложив губки трубочкой и быстро-быстро замигав глазками, — Они там, на практике, что-то практически освоили…
— Ты поменьше о сладких письках мечтай, пока оба торта на правильные куски не разделишь, — оборвала её Самойлова, заметив, что её подруга, в отличии от всех, так и не взялась за нож и лопаточку, и она единственная, кто не принимает участие в подготовке банкета, — А то я лично прослежу, чтобы тебе ничего сладенького не досталось.
— Злая ты, — припечатала её Шульдякова, берясь за инструменты и прикидывая, как приступить к разделке кондитерских шедевров, — Я у девчонок сама всё узнаю, но тебе ничего не расскажу. И ты ни словечка не услышишь.
— Не очень-то и хотелось, — ответила Варенька, но на всякий случай сунула подруге в рот две отпавшие от вымытой лозы виноградины.
— Сладкие, — оценила виноград подруга, — Ладно, считай что прогнулась. Объявляю амнистию. Слушай, нас тут восемь, и девчонок прибыло пятеро. И как я должна разделить торт на тринадцать частей?
* * *
Голову Главы сёгуната мне привёз старый рыбак. Этакий высохший дедуля, седой как лунь, морщинистый, с жиденькой бородёнкой и узкими щёлочками глаз.
Каким образом вместе с ним на небольшом моторном баркасе, со смешной одноместной рубкой, оказался уже знакомый мне молоденький японский офицер, неуёмный почитатель моей Аю, я пока не выяснял. Не до него мне, и к тому же, я забыл, как его зовут. Никак эти имена японские не хотят запоминаться.
Мне бы найти сейчас того, кто может опознать эту башку, привезённую стариком. Как назло, никого из маститых японских аристократов на Сахалине сейчас нет, а для Аю осмотр отрубленной головы — это чересчур. Надо сказать, что это то ещё зрелище, от которого даже меня чуть не вывернуло. Больно уж неаккуратно эту голову отпилили. Остатки артерий и вен, словно толстые кровавые черви вывалились из места среза и одним своим видом внушали жуткое отвращение. Да и выражение мёртвого лица впечатляло. Муки и ужас умеют оставлять след.
Офицерик что-то пытался тарахтеть, а потом вытащил из внутреннего кармана запечатанный конверт. Лучше бы он с него и начинал. Запрыгнув обратно на причал, я передал конверт Аю, предварительно сам его распечатав, чтобы посмотреть, нет ли внутри каких сюрпризов. Но там оказался всего лишь одинокий листок из дорогой рисовой бумаги с аккуратными кракозябрами иероглифов.
— Это письмо от господина Мацумаэ, — начала было бодро переводить Аю, но сбилась, наткнувшись на мой кислый вид и сморщенное лицо. Девочка она сообразительная, и быстро поняв, что к чему, чуть изменила тон и позу, перед тем, как продолжить, — Мой подданный, со всем его уважением, торопится известить князя Рюдзина, о том, что ему была привезена голова Морумати, возглавившего сёгунат после гибели от рук князя Рюдзина, изменника Минамото. Мацумаэ просили быть посредником при обмене, но он отказался, сказав, что считает князя человеком слова, и любые посредники будут попросту неуместны. Но он предоставил сопровождающего, который, заодно, передаст план Токио
— Хм, а Минамото точно от моих рук, ну, того? — переспросил я на всякий случай, мотнув головой.
Аю что-то быстро спросила у офицерика, и тот, сделав большие глаза, кинулся ей жарко чего-то рассказывать, часто-часто кивая и кидая на меня красноречивые взгляды.
— Да. Все говорят, что Минамото погиб именно в тот день, когда над Токио появился Ватацуми-но Ками, Бог моря, — довела в итоге Аю до меня концентрат их болтовни.
— О, так к ним ещё и Ватацуми какой-то прилетал? — удивился я, пытаясь сообразить, кто бы это мог быть.
— Это второе имя Рюдзина. Так его звали в древних легендах. Согласно им, Ватацуми-но Ками одним ударом хвоста по морю мог смыть сразу несколько прибрежных деревень, — даже не поморщилась Аю на мою недалёкость в японских мифологиях, ставшую уже привычной для неё, — Зато теперь на месте особняка Минамото забил родник и появилось небольшое озеро. В народе ходят слухи, что Рюдзин желает смыть даже память об их Клане.
ebooksa