– Но мы не на Земле, мистер Бейли.
– Это может повредить мозг. Правильно?
– В умелых руках – не обязательно.
– Но возможно, – сказал Бейли. – Насколько мне известно, на Авроре применяют это лишь в крайнем случае. Человек должен быть виноватым в тяжком преступлении или…
– Да, мистер Бейли, но это относится к аврорцам, а вы не аврорец.
– Вы хотите сказать, что с землянином можно обращаться как с нечеловеком?
Фастальф улыбнулся и развел руками.
– Послушайте, мистер Бейли. Вчера вы предлагали решить проблему, поставив Глэдис в ужасное и трагическое положение; я хотел бы знать, пойдете ли вы на то, чтобы рискнуть собой?
Бейли с минуту молчал, а затем сказал изменившимся голосом:
– Вчера я был неправ и признал это. Что же касается этого дела, то нет уверенности, что моя полусонная мысль имела какое-то решение проблемы. Она могла быть чистой фантазией, алогичной бессмыслицей. А могло и вообще не быть никакой мысли. Считаете ли вы разумным ради такой маловероятной цели рискнуть повреждением моего мозга, от которого зависит, как вы сами говорили, решение вашего дела?
Фастальф кивнул.
– Вы красноречиво защищаетесь, но я говорил не всерьез.
– Спасибо.
– Ну, что будем делать сейчас?
– Первым делом я хотел бы еще раз поговорить с Глэдис. Нужно осветить некоторые пункты.
– Вы могли бы сделать это вчера.
– Мог бы, но их больше, чем я мог правильно усвоить вчера, и кое-что от меня ускользнуло. Я следователь, а не неутомимый компьютер.
– Да я сказал не в смысле порицания. Просто мне неприятно, когда Глэдис тревожат зря. Судя по тому, что вы вчера мне говорили, Глэдис в состоянии глубокой депрессии.
– Без сомнения. Но она страстно желает знать, кто убил Джандера. И это вполне понятно. Я уверен, что она захочет помочь мне. И я также хочу поговорить с другой особой.
– С кем?