Не знаю, сколько я времени просидел у моря, отдыхая и наслаждаясь отсутствием жары. Часы мои — только я их ни тряс — работать не хотели. Вода из них вылилась, то ли выпарилась, оставив с внутренней стороны стекла запотелость, сквозь которую с трудом различимы были две застывшие стрелки.
Что-то мне подсказало, что и на солнце уже не так жарко. Линия горизонта вроде бы приблизилась и задрожала сильнее. Должно быть, вечерело.
Я вытащил из воды канистру, надел рюкзак и снова выбрался на песок. И действительно — солнце уже опускалось. Песочный горизонт понемногу краснел. И сам воздух был уже не настолько сухим и горяче-колким.
Я продолжил свой путь, и теперь мне шлось намного легче, чем по недавней жаре. Это открытие заставило меня вспомнить какую-то книгу, в которой путешественники тоже шли через пустыню, и шли они только вечерами и ночами.
«Что ж, — подумал я. — Вперед и с песней».
Глава 22
Заснул я поздно ночью, в темноте, над которой горели, освещая друг друга, звезды. Песок, подостыв, сохранил в себе солнечное тепло. Воздух, как одеяло, которое невозможно снять, тоже согревал меня. Я накрыл голову футболкой.
Проснулся оттого, что ощутил около лица какое-то чужеродное шевеление. В испуге сдернул футболку и увидел маленького скорпиона. Резко отодвинулся, щурясь от утреннего солнца. Скорпион лениво покрутился на месте и не спеша закопался в песок.
Это утреннее знакомство с местным животным миром взбодрило меня лучше холодной воды, но умыться тоже не мешало. Я пошел к морю. Нашел провальчик, спустился на берег и плеснул в лицо несколько пригоршней прохладного грязнозеленого Каспия.
Пока было не слишком жарко, я решил, памятуя вчерашнее открытие, использовать это время на дорогу, а когда уже пригреет посильнее-засесть в каком-нибудь гроте на берегу в ожидании вечера.
Не позавтракав, я забросил рюкзак на плечи — он мне показался даже тяжелее, чем вчера. Взял в руку канистру и уже собрался было идти, как вдруг обратил внимание на какие-то следы на песке. Трудно было понять природу этих следов, ведь песок не сохранял четких линий и очертаний. Но следы эти прошлись вокруг места моего ночлега. Я посмотрел на следы, которые сам оставлял на песке — то же самое. Прошелся вдоль своих следов к морю и увидел, что паралельно им метрах в двух-трех такая же цепочка следов опускалась на берег по соседней расщелине.
Озадаченный, я прислушался к окружавшей меня тишине, но было тихо, хрустально тихо.
Пожав плечами, но все еще думая об этих следах, я пустился в путь.
Солнце поднималось и уже начинало обжигать меня, проникая даже через накинутую на голову футболку. Удалось мне пройти пару километров, не больше.
Понимая, что рисковать игрой с солнцем пустыни не стоит, я спустился к морю и присел на прибрежный камень. Опять резкий спуск в тень вызвал движение холода по коже, но этот холод пробежался по телу приятной освежающей волной.
Я позавтракал, выпил воды из канистры. Искупался в море — почему-то вчера мне эта идея не пришла в голову, а сегодня, поплескавшись в прохладной воде, я получил массу удовольствия. И высох за какие-то несколько минут, поднявшись на плато. А высохнув, снова спустился к камню. Сидел на нем, следя за горизонтом и ожидая вечера.
Далекий дрожащий горизонт располагал к размышлениям, и состояние мое было в этот момент таково, что я спокойно воспринимал все со мной происходящее и уже не злился ни на себя, забравшегося в безжизненные места со странной авантюрной целью, ни на покойника Гершовича, потревоженного мною и мне же подсказавшего направление этого путешествия. Впрочем, не из-за него я отправился сюда. Скорее угроза неизвестных мне бандитов, которым я нарушил планы, натолкнула меня в дорогу. Подтолкнула резко, даже не оставив времени на подготовку.
И стало мне вдруг на минутку грустно. Подумал я, что у бандитов память хорошая. Вернусь я в Киев — если вернусь, — они снова объявятся. А у меня и за квартиру не уплачено, и за телефонные разговоры…
Я уставился завороженным взглядом на дрожащую линию горизонта. Увидел какой-то далекий кораблик, который несколько минут плыл прямо по этой линии, а потом исчез, отправившись дальше, за горизонт.
Когда полуденная жара спала и уже, казалось, больше тепла поднимается от песка вверх, чем идет вниз от солнца, я снова взобрался на плато и пошел дальше.
ebooksa