Кромби помолчал, потом спросил:
— К тебе приехать? Где ты?
— Да все нормально… — Хатч уже окончательно пришел в себя. — Маленькая авария. Ничего. Сейчас вызову кого-нибудь…
— Приедешь домой — сразу позвони!
— Ага, — сказал Хатч и про себя удивился: «Чего это я должен тебе докладываться? Моя смена кончилась».
Пока Хатча пользовали в госпитале, он не мог отделаться от мысли, что сегодня с ним произошло что-то важное. Прикинув, что наскоком загадку не разгадаешь, он проанализировал каждый свой шаг после того, как закончил смену. Получалось, что во всем виноват звонок Кромби. Дважды повторенное им «Где ты?» не давало Хатчу покоя. Его телефон звонил беспрерывно, и Хатч знал, что это шурин, но с каким-то злорадством не реагировал на звонки, а потом и вовсе отключил связь.
Тут же по его потрепанному в аварии телу разлилось давно забытое и пьянящее чувство.
Хатч на все лады повторял про себя: «Где ты? Где ты?» — и улыбался разбитым ртом так широко, словно ему восемь лет и мать купила ему новых солдатиков да еще пообещала, что завтра они сходят на аттракционы. Острее этого счастья были еще только несколько моментов в жизни Хатча: день, когда Нани сказала, что любит его, свадьба, его первый автомобиль и их малыш, который прожил три дня.
Хатч попросил медиков сократить вдвое назначенный ему реабилитационный трехчасовой курс, и через сорок минут уже сидел в новой машине в новой одежде, которые заказал по больничному телефону.
«Ну и долго ты будешь есть черные и горькие пироги?..» — спросил он себя.
Они с помпой посетили уже три планеты, вернее, космопорты их столиц. Анахайм возил Ронду-Флоренс с планеты на планету. Она везде привлекала к себе внимание огромного количества людей, раздавала автографы и целовалась с поклонниками. Иногда она позволяла им выхватить у нее из рук сумочку или зонтик и всегда смеялась при этом, потому что ей это очень нравилось. Она даже начала петь, и у нее получалось не хуже, чем у покойной Флоренс…
Скальд был уверен, что этими парадными выездами Анахайм хотел сказать что-то большее, чем просто показать свою власть над Рондой. Или он сделал что-то, чего они не знают. Тогда нужно время, чтобы это обнаружилось. Но есть ли оно у них? Памятуя об оригинальности и своеобычности интересующего их господина, можно было предполагать самые невероятные вещи, неприятные, естественно.
Они побывали на трех планетах сектора: Сфаксе, Златовласке и Пеоне. Все три были экономически отсталыми и в целом весьма невзрачными. Удаленность от больших космических магистралей делала планеты малопривлекательными для торговли или каких-либо стратегических целей. Случайно ли Анахайм выбрал именно их?
Скальд заставил компьютер провести массу самых разнообразных тестов и через неделю приехал в дом Иона для важного разговора.
— Мы стоим перед серьезной этической проблемой, — сказал детектив, когда все собрались в кабинете Зиры. — Изучив записи появления госпожи Ронды в космопортах всех трех планет, я вдруг обнаружил, что к концу каждого визита ее лицо становится подозрительно раскрасневшимся, румянец на щеках — слишком ярким. Компьютерная диагностика подтвердила это и предложила свою версию: женщина нездорова… — Ион встал и встревоженно заходил по кабинету. — Я попросил тест-программу выявить возможные совпадения при анализе экономического, социального и всяких иных, даже культурного и географического, статусов Сфакса, Златовласки и Пеона, — продолжал Скальд. — Совпадение одной из цифр неприятно поразило меня: на здравоохранение каждая планета тратит лишь восемь процентов совокупного мирового дохода. Это преступно низкая цифра!
— Вы связали эти два события? — спросил Йюл. — Не понимаю, как.
Скальд тяжело вздохнул.
— Я полагаю, что Анахайм развлекается, используя госпожу Ронду для того, чтобы заражать планеты сектора каким-то тяжелым инфекционным заболеванием, скорее всего вирусным.
— Это совершенно невозможно, — ошеломленно возразила Зира. — Карантинная служба всегда на страже здоровья общества…
— Анахайм стоит над обществом — в силу своих необычных технических возможностей.
ebooksa