— Это вы извините, я не должен был спрашивать.
— Вы все время спрашиваете то, что не должны…
— И вы все время мне отказываете, — вздохнул я, — вы родились уже здесь, на Фаоне?
— Да, через два года после того, как родители покинули Землю и переселились сюда.
— Вы решили следовать их путем — изучать внеземную биологию.
— Нет, не совсем так. Скорее благодаря Перку я увлеклась антропогенной структуролистикой, если вы знаете, что это такое…
— Вы хотите сказать, что знали Перка до прихода в Институт Антропоморфологии? Но раньше вы ничего об этом не говорили.
— Меня никто не спрашивал. Перк дружил с моим отцом. Жил он в те времена здесь, неподалеку.
— Они только дружили или и работали над одним и тем же?
— Вы опять за свое… Нет, мой отец занимался планетарной биологией, Перк — антропоморфологией. Надеюсь, разницу вы понимаете…
Я решил не обращать внимание на ее сарказм.
— Мне опять приходится верить вам на слово.
— Ну почему же на слово? Остались видеозаписи, материалы исследований, хотите покажу?
— Давайте, — ответил я машинально.
— Откуда начнем? — спросила она.
— Мне все равно, — пожал я плечами, — хоть с середины.
Лора не вставая включила изображение. Я увидел панораму поселка переселенцев. Снимали летом, с высоты метров пятьсот. Белые полусферические домики ярко выделялись на фоне красно-коричневой песчаной равнины. Зелень проглядывала пятнами, в основном, возле домов, — японские сады на фаонский манер с обычным для нашей природы преобладанием камней. Смена кадра. Теперь снимали внутри дома. Молодые люди — мужчины, женщины — собирались отмечать какое-то торжество.
— Это на моем дне рождения, тот высокий мужчина в светлой куртке — мой отец, — пояснила Лора.
— Такой молодой… — удивился я.
— Конечно, это ведь бог знает когда снималось. Мне в тот день исполнилось три года, мы позвали соседей… Смотрите, вон я прячусь за диваном. В детстве я была очень стеснительной и всегда пряталась, когда приходили гости…