Карлики

— Господа, хватит спорить, хруммели остывают, — говорю я, — Татьяна так старалась, готовила.

Самый лучший способ остановить слишком уж разгорячившихся спорщиков, это задеть кого-нибудь третьего. Татьяна меня так и поняла, поэтому смолчала. Все дружно зачавкали непроваренными хруммелями. Первым справился с ними Стас.

— Нормально, есть можно, — сказал он, но видя, что Татьяне такого заключения не достаточно, добавил: — Даже вкусно! А ты Йохан не прав по поводу короткого пути. Твой аналог с дугами на сфере не проходит, поскольку нарушается аддитивность по времени.

Все уже успели забыть про короткий путь, но Стас все время пока ел, проводил в уме необходимые вычисления. Йохан проглотил-таки последний кусок, запил чистой водой, прокашлялся и вынес Стасу приговор:

— Ты, Стас, аллегорий не понимаешь!

Покончив со Стасом, он вслух продолжил мысль, начало которой мы не слышали:

— …Нет, конечно, никогда невозможно точно определить, мыслящий субъект перед вами или нет. Это даже с людьми не всегда понятно. Вот ты, Татьяна, если встретишь неизвестное существо, как определишь, мыслящее оно или нет?

— Предложу ему любимых федоровых тянучек. Если не возьмет — то мыслящее, — ответила Татьяна не задумываясь.

Я же за словом в карман не полез:

— То-то ты никого найти не можешь — тянучки раздаешь, а они их берут, ты и идешь дальше — мол, немыслящее существо опять попалось. Так всех в немыслящие и записала. В несознательные, то есть.

Татьяна замахнулась на меня вилкой:

— Сейчас ты у меня снова бессознательным станешь!

Йохан опять проявил себя хозяином положения — ловким движением он выхватил вилку из ее руки. Как-то уж слишком легко, и я бы даже сказал, по интимному нежно, разжал он ее пальчики. Меня это несколько напрягло. Ванду, кажется, — тоже. Йохан же, как ни в чем не бывало, говорит:

— Татьяна сейчас занята другой проблемой — она хочет раскрыть тайну открытия Фаона.

— Что за тайна? — спрашиваю.

— Да ну вас всех, — отмахнулась Татьяна, — опять издеваться начнете.

Мы хором поклялись, что не начнем, а я даже извинился за свое прежнее, абсолютно необдуманное, высказывание. Стас, как и я, не был в курсе «тайны открытия Фаона» и упросил-таки Татьяну о ней рассказать.

— Я бы назвала это не тайной, а недопониманием. В школе мы все проходили, что Фаон был открыт двести пятьдесят лет назад экспедицией Рампо, но я недавно и совсем по другому поводу просмотрела их бортовые записи и обнаружила, что Рампо вовсе не считал себя первооткрывателем Фаона.

— Как так, не понял, — я действительно не понял.

— Из записей следует, что когда они высаживались на Фаоне, они думали, будто планета уже была открыта до них, но кем открыта — не упомянули. Меня это немного удивило, и я стала просматривать бортовые журналы других экспедиций на Фаон. В записях было все что угодно, кроме одного: никто не заявлял, что именно он первым ступил на поверхность планеты.