Дворец любви

В общих чертах Ифигения знала о прошлом Джерсена. Пять Властителей Зла, объединившись для исторического рейда на Маунт-Плезент, убили и взяли в рабство пять тысяч мужчин и женщин. Среди горстки уцелевших были Рольф Джерсен и его юный внук. Ифигения понимала, что подобное может перевернуть всю жизнь, она, однако, тоже познала ужас.

– Я не изменилась, – укорила она Джерсена. – Я никому не желаю зла, ни к кому не питаю ненависти.

– А вот мой дедушка питал ненависть, – заметил Джерсен довольно легкомысленным тоном. – Хоть я сам и полагаю, что ненависть – абстракция.

Ифигения возмутилась:

– Выходит, ты всего-навсего машина? Это ужасно – быть безмозглым орудием чьей-то ненависти.

Джерсен усмехнулся.

– Не совсем так. Дедушка учил меня, или, правильнее будет сказать, не жалел денег на учителей, и я благодарен ему. Без такой выучки я бы давно уже погиб.

– Ужасный старик – так искалечить мозг ребенка!

– Он был человек идеи, – возразил Джерсен. – Дед любил меня и полагал, что я разделю его идею. Так оно было и есть.

– А будущее? Неужели месть – это все, чего ты хочешь от жизни?

– Месть?.. Я так не думаю. У меня всего одна жизнь, и я знаю, что рассчитываю получить.

– Но почему не попробовать достичь тех же целей, обратившись к какому-нибудь официальному агентству?

– Никаких официальных агентств здесь нет. Разве что МПКК, да и та беспомощна.

– Тогда почему не обратиться к правителям Скопления Ригеля или другого столь же значительного мира? У тебя достаточно энергии и денег. Неужели это хуже, чем убивать собственными руками?

Джерсен не нашел разумных возражений.

– Не пойдет, – буркнул он. – Я работаю один и делаю все, как надо.

– Но ты бы мог учиться!

Джерсен покачал головой.

– Я увязну в этих премудростях и стану ни на что не годен.

Ифигения поднялась и отошла к балюстраде, устремив взгляд на Чудотворный океан. Джерсен любовался ее чистым профилем, гордой осанкой так, словно никогда не видел девушку раньше. Приближалось время утраты, когда все легкое и радостное уйдет из его жизни. Ветер играл светлыми волосами Ифигении, а она не отрывала глаз от синих вод, сияющих под лучами Ригеля. Джерсен вздохнул, развернул газету и рассеянно пробежал глазами первую страницу.