– Мы тоже. Кроме того, что нас били.
– Гурд жив?
Я качаю головой.
– Понятия не имею.
Мы натыкаемся на человека, стоящего на коленях. Это Эрисокс, повар консула. Когда началось сражение, бедняга оказался за городской стеной. Он едва успел вернуться в город, сохранив при этом свою тележку и маленькую печку. В ногу Эрисоксу попала стрела, и он пытается вытащить ее. Я наклоняюсь помочь. Стрела вонзилась не слишком глубоко и не принесет большого вреда. Одним рывком выдергиваю ее, Эрисокс вскрикивает от боли и на мгновение теряет сознание.
– Рана пустяковая, – говорю я ему.
Осматриваю портативную печь. Я уже давно ничего не ел. Открываю дверцу в поисках съестного, нахожу булочку, достаю ее и протягиваю половину Макри. Она отказывается, и я разом съедаю всю сдобу.
– Эрисокс – мастер своего дела. Сомневаюсь, есть ли в городе лучший повар. Выпечка просто замечательная.
– В самом деле? – спрашивает Макри.
– Идеальная. Подумать только, в каких трудных условиях ее готовили. Портативная печь, пурга, орки наступают, драконы кружат над головами… А человек печет отменную сдобу! Ничто не может остановить его.
Умолкаю и вдруг понимаю, что Эрисокс мне врал. Тут он стонет, и я помогаю ему сесть ровно.
– Эрисокс, в ходе расследования убийства Гальвиния я доверял только вам одному, потому что вы великий повар. Но вы врали мне, не так ли? Вы сказали, что никто не входил на кухню. Это неправда.
У Эрисокса несчастный вид.
– Беварий был на кухне вместе с Риттием. Я ходил в кладовую вместе со своим помощником и Беварием.
– Зачем?
– Чтобы сделать ставки на скачках. Все кухонные работники кабинета консула обычно сдают деньги повару Бевария.
– Так почему на этот раз деньги взял Беварий?
– Он сказал, что повар болен. Мы сочли это странным, но ведь все знают, что сенаторы любят делать ставки.
Я киваю. Беварий просто воспользовался случаем, чтобы удалить из кухни шеф-повара и его помощника.
– Зачем вам понадобилось идти в кладовую?