– И мне нужно бражку заводить, – мрачно сказал Зосима. – Весь самардык вышел. В избе шаром покати. Это все Кондратка. Неуемный в этом деле человек. Пьет, как моя кобыла воду. А главное – почти не пьянеет. И ты, кстати, мало привез. Поленился?
– Я же не Машка. Это она может полтонны тащить.
– Ну да… Чижело.
– Пей… страдалец. Не тяни время. У меня уже кишки марш играют.
Только сейчас, глядя на сковородку с мясом, густо пересыпанным луком, я понял, что зверски голоден. Еще бы – все содержимое моего желудка еще ночью благополучно пошло на корм озерной рыбе.
Мы ели в полном молчании, что само по себе удивительно. Обычно за обедом у нас всегда находится какая-нибудь злободневная тема, которую мы неторопливо обсасываем со всех сторон; а куда спешить?
Насытившись, я потянулся за сигаретами и спросил:
– А ты почему не рассказываешь о ночных призраках? Коськины уже отметились с утра пораньше.
– Что за призраки? – встревожился Зосима.
– Ты что, ничего не знаешь?
– Дык, это, я совсем не в курсе…
– Понял. Ты и вчера с Кондраткой гужевал.
– Ну… так получилось…
– А потом дрых без задних ног. Когда ты спишь, то тебя и с пушки не разбудишь.
– Так ведь здоровый сон – лучшее лекарство от всех немочей.
– Что верно, то верно… – Я вспомнил свои ночные приключения, и у меня снова мороз побежал по коже.
Теперь точно крепкий и здоровый сон надолго оставит мое бунгало. Такие стрессы даром не проходят. Уж я-то об этом знал. Несколько моих товарищей по оружию, возвратившись после выполнения одного экстремального задания, почти год лечились у психиатра.
Хорошо, что в тот момент я сидел сначала на гауптвахте за оскорбления вышестоящего начальства, а потом меня понизили в звании и на некоторое время отстранили от работы «в поле».
– Расскажи, что там случилось, – попросил сильно встревоженный Зосима.
– Не где-то там, – поправил я своего друга, – а здесь, у нас…