Сытно рыгнув, он блаженно сощурился и посмотрел на меня с умильным слащавым выражением – как дальний родственник, получивший нежданный подарок большой ценности.
– Семь человек! – взвилась бабка Федора. – Ты их считал!?
– Нет. Ты считала.
– Я!? Это когда же такое было? – воинственно спросила бабка, уперев руки в бока.
– В аккурат, на Ивана Купала, – не сдавался дед. – Они тадысь по деревне ходили, продукты раздавали. Эта… благая помощь. По два кэгэ муки и сахар. А мужикам по бутылке водки дали. Правда, мужиков-то у нас раз, два – и обчелся…
Та-ак… Значит черноризец еще и меценатом выставляется, благотворительную помощь оказывает. Наверное, чтобы привязать языки аборигенов. Ишь как «деревенское информбюро» в лице бабки Федоры, которой не могло заткнуть рот даже всесильное МГБ-КГБ, поменяло программу.
Похоже, она сейчас начнет рассказывать про своих кур, да про невестку, которая мешает сыну проявлять сыновнюю заботу в полной мере, затем перемоет косточки соседям…
Мама моя родная! Тогда бабку Федору не переслушаешь.
Помощь… А я-то голову ломал, откуда столько разных этикеток явно импортного происхождения по деревне валяется. Думал, что дачников много понаехало. Оказывается вон оно что.
Но бабка, на удивление, отключила звук. Она лишь очень нехорошо смотрела на деда и продолжала жевать сыр с таким видом, словно перемалывала во рту мелкие косточки личного врага.
А дед Никифор тем временем продолжал:
– Они чтой-то копают. Этим… вахтовым методом. Кирки привезли, лопаты, ломы… Три человека приходят из лесу, три, значится, уходят. Раз в неделю. Сам видел. Смена у них… хе-хе… караула. А где копают, что ищут – непонятно. За ними сильно не побегаешь. Молодые, здоровые бугаи.
– Дурень старый… – буркнула бабка. – Болтает своим глупым языком почем зря.
Но дед будто и не слышал ее слов. Он хорошо выпил, вдохновился, и теперь его несло:
– И главное, что меня удивляет, протропили стежку на Пимкино болото. А там ой-ей. Сурьезные места. У нас корова тама утонула… когда это было?… точно, в году сорок девятом. А еще лесничий в Пимкином болоте сгинул. Пошел неизвестно зачем – и пропал. Неделю искали. Нашли тока картуз…
Пимкино болото! Это было, пожалуй, единственное место в этой глухомани, куда Зосима не водил меня на охоту. Мы с ним обрыскали почти всю округу, а вот западная часть лесных угодий, где и находилось это самое болото, оставалась для нас землей непознанной.
В свое время мне казалось, что Зосима просто боится туда идти, что было весьма необычно. Потом я узнал старую легенду, и понял, что в какой-то мере так оно и есть.
Когда-то, в очень давние времена, здесь жил какой-то князь. Какая нечистая сила принесла его в такую глушь, можно было только гадать.
Он построил себе замок над глубоким озером, окружил его рвом с водой, поставил на стены пушки (интересно, от кого ему тут было защищаться?) и привез с собой множество холопов, которые и поселились неподалеку от замка, выстроив и нашу деревеньку.
К замку через топи вела лишь одна дорога, да и та худая. Что совсем неудивительно – и в глубокую старину начальников-дураков и паршивых дорог у нас хватало. Это как наследственное родимое пятно, не отмоешь.