– Ну, если так… Видимо, я просто забыл. У меня действительно был такой фонарик. Похожий на этот.
– Запишем… И куда он девался?
– Вот уж чего не помню… Где-то посеял. Может, когда ездили на пикник… Нет, не могу вспомнить.
– Пусть будет так. Пока оставим фонарик в покое. Пока… А теперь ответьте на следующий вопрос: за что вы убили Новосад?
В кабинете повисла густая, напряженная тишина. Следователь прокуратуры прикусил нижнюю губу – не смог скрыть волнение.
Преступник, казалось, не понял вопрос. Он сидел все так же прямо, плотно сжав тонкие губы и крепко сцепив пальцы рук, лежащих на коленях.
– Повторяю: за что вы убили актрису Новосад?
Дубравин буквально пожирал взглядом по-прежнему невозмутимого преступника.
– Я ее не убивал…
Взгляд преступника потяжелел. Он подобрался, как перед прыжком, но голос остался ровным и бесстрастным:
– Это ваши домыслы. Перстень взял я. Признаю. Виноват. За что и отвечу перед законом. Но это – увольте…
– Ответите… Товарищ старший лейтенант, – официально обратился майор к Белейко, – пригласите сюда мужчин, которые стоят в коридоре.
Вошедшие – их было четверо – стали у стены.
– И вы станьте туда же… – показал Дубравин преступнику.
Тот нехотя поднялся и пристроился рядом с мужчинами.
– Теперь позовите гражданина Курткина. Он в кабинете майора…
Дубравин назвал фамилию, и Белейко поспешил выполнить приказ.
В кабинет вошел широкоплечий, приземистый парень с немного растерянным, простодушным лицом.
– Вы помогали Маркиным… – майор назвал число, – перевозить мебель?
– Ну да, помогал…