Я, бодрым шагом, напевая что-то из Наутилуса – кажется, «Скованные одной цепью» – вышел в сени, одел кроссовки. Потом подумал и снял их назад. Снял с печи свою высохшую одежду и переоделся.
Я понял, что меня так последнее время стесняло: чужая, кем-то выброшенная на помойку одежда подавляла энергетически.
Дело было не в том, что я не любил старую одежду. В секонд-хенде мне нравилось. Это были чужие, но «теплые» вещи. Вещи, которые любили и потому не выбрасывали. Жалели и передавали другим, отдавая в магазин. И одевать такие вещи было приятно.
Но эти вещи, подобранные беспризорниками на помойке не только были выброшены; они просуществовали уже на помойке достаточно долгое время, пропитались той энергией, в которой не осталось уже почти ничего живого, позитивного…
Переодевшись и, мгновенно почувствовав себя сильно лучше, я сменил Наутилус. И, насвистывая теперь песню из фильма «Веселые ребята», вышел из дома и направился в туалет.
Он стоял в самом конце участка и я, осторожно ступая (земля была влажная, а сушить кроссовки еще раз не хотелось) добрался до утлого сарайчика и занял место. На некоторое время, сосредоточенно стараясь не провалиться в темноте в дырку сельского унитаза ногой, я даже перестал свистеть. Это, видимо и спасло мне жизнь.
Сначала я услышал рокот мотора и удивился: – «Кого бы это в такую позднотень сюда зимой занесло? И зачем?». Но рокот приближался, и я разобрал уже не один работающий двигатель. Их было несколько.
Все еще пребывая в беззаботном настроении, я заглянул в щель двери – электричество в туалете отсутствовало напрочь – и, к своему изумлению увидел несколько машин, остановившихся рядом с моим домом. Из них вышли люди и быстро направились к дому. «Степанов заходи справа! Веселовский, слева! Василич, смотри сзади, может через окно уйти!» – пронеслось в голове и я понял, что слышу их мысли. Голоса из-за большего расстояния слышно быть не могло, но донесся собачий лай. – «Опять собаки, я им что, мёдом намазанный?» – мысль, однако, сразу же застопорилась парализованная страхом и безысходностью.
Фигурки были очень далеко, да и всё время терялись из виду: их заслоняли ветки деревьев. Я натянул штаны и замер в полной прострации. Что было делать – не понятно.
Я, конечно, сообразил, что они пришли за мной и ожидают найти меня в доме. И что? Не найдут. Начнут искать дальше. Я закутался в шарф, застегнул куртку. Машинально порадовался, что одел свое – вещи были теплые. Нужно было выходить. Куда? Зачем? Кто эти люди? – вопросов было много. Ответов не было вообще. Но выходить было надо. Это точно. Сидеть в туалете, дожидаясь овчарки, было глупо. Я вспомнил опыт предыдущего побега из подвала. Достал из кармана пачку Мальборо (редкий случай радости собственному курению) и, размяв несколько сигарет, скрошил табак в карман. Тихо приоткрыл дверь. Вышел. Те, у дома суетились, кажется, операция была задумана нешуточная. Я вдруг сообразил, что здесь и собаки не нужно. Следы от дома ведут прямо сюда. Стараясь не поддаться панике, я огляделся. Туалет был расположен прямо на границе, у чужого участка, который был огорожен добротного вида забором. Но сколочен он был грубо, видимо, здесь не опасались всерьез какого-то проникновения. Скорее так, обозначить территорию. Я машинально отметил, что на заборе есть промежуточная планка, проходящая совсем не высоко, вдоль забора. Бросил щепотку табака и прыгнул на забор, руками уцепившись за верх, а ногами попав па планку. Бросил назад ещё щепотку и, медленно продвигаясь по забору, пошел. Получалось быстро. Периодически сыпал табак назад. В районе дома раздавались крики; вдруг – неожиданно для меня – я даже чуть не свалился с забора, – раздалось два гулких выстрела. Я, несколько осмелев от шума, подтянулся вверх и, стараясь не свалиться с забора, перелез на другую сторону и пошел дальше, по периметру. Сзади, еще далеко, но, уже определенно приближаясь, послышался шум. «Поняли, что дом пустой, пошли по следу, – паника усиливалась. – Я так недалеко уйду». Здесь я увидел прямо у забора какое-то сооружение из бетона с чернеющей горловиной. «Колодец, – сообразил я, еще не понимая, как это может повлиять на ситуацию. Услышал звук хлопающей двери и снова крики, – видимо, дошли до туалета. „Бандиты убьют сразу, как-то отстраненно прозвучало в голове. – Милиция… то же самое наверно, хоть и не сразу. Хотя? – «Оказал сопротивление на месте?“ – Мысли остановились, но это было впрочем и к лучшему. Действуя инстинктивно, я прыгнул на бетонное сооружение и заглянул вниз.
Это был колодец. У края была закреплена веревка, спускающаяся вниз. «Хозяева с лета забыли, так ведро и осталось. – Я потянул за веревку. Она не поддавалась. – Замерз. – Мысль совпала с новым шумом, который, частично приближался ко мне. – Участок осматривают. Сейчас доберутся».
Я, не понимая, как следует, что делаю, схватился за веревку, и, упираясь ногами в стенку колодца, полез вниз. Было жутко. Темень сгустилась сразу, как только я опустился на пару метров.
Не знаю… Мне никогда никто не описывал, что чувствует человек, попавший в колодец. То есть, мне и вообразить-то об этом было толком нечего. Но теперь я знал: скользкая веревка и, в мгновение сужающееся пространство над головой. Хорошо, что я был в перчатках. Горнолыжных. То есть, рассчитаны они были на палки лыж, которые тоже скользят. Это, наверное, меня и спасло от падения вниз. Я скользил – периодически наматывая веревку то на одну, то на другую руку и мысленно уже попрощавшись с жизнью… а что оставалось? Наверху-то у меня шансов по любому не было, – и, наконец достиг опоры: подо мной был лед. Я аккуратно ощупал поверхность, потом. Более уверенно ступил. Кажется, не проваливалось.
Замер. Было бы страшно – не будь я уже в таком состоянии, что лёд подо мной казался спасением. На всякий случай придерживал веревку. Можно было ожидать всего, что угодно. Темнота была полной.
Я находился в колодце уже с час. Продрог, но не очень. Спасала теплая куртка и термокросовки.
Ужас был в том, что я в любую минуту мог провалиться под лед. Стоять в колодце, в темноте, не видя ничего, было серьезным испытанием для нервов. Единственное, что не давало мне расслабиться и окончательно впасть в панику, это мысль о том, что ждало меня вверху. Произойди всё, только что со мной происшедшее, до того, как я пару дней просидел прикованный к батарее в подвале, я бы, пожалуй, уже подумал вылезти и сдаться. Теперь же я только сильнее сжимал веревку, стараясь перенести на нее часть тела и тем самым уменьшить давление на лед. Не знаю, сколько прошло времени точно. Я, было, решил лесть вверх.
Вернее, я подумал о том, что… пора подумать о том, как лезть. Эта часть плана оказалась полностью опущенной. И, действительно, веревка была тонкой и скользкой. Опыта у меня в таких делах не было совершенно…
В этот момент вверху раздались голоса. Сперва далекие, затем, над самым колодцем. Видимо, присутствовал эффект акустической линзы: голоса звучали негромко и отдаленно, но, в то же время, словно из громкоговорителя расположенного прямо у моего уха. Слышно было всё, словно в театре.
– Шеф дал команду все обыскать, да куда уж дальше, что теперь весь поселок обходить? Давай тут постоим, покурим и назад. Без толку это…
– Слушай Бугай, – голос показался мне смутно знакомым. – А этот чув-то, вообще, из спецов что ли? Потому как и театр он нам тогда по полной прогнал: ну, чисто лох. Терпила безответный. А потом – с наручников ушел; Серёгу замочил… – дорогого стоило, многие пытались. Теперь Слепой…
ebooksa