– Прошу, господа, – бросила я ключ Заброцкому. – Ваш номер на третьем этаже.
– Ммм, – выразил общее мнение Щербаков. – А что вы сказали этому джентльмену за стойкой?
– Я его шантажировала, – без обиняков ответила я. – Этот отель подчинен хильфбунду, знаете?
– Кому-кому? – переспросил Заброцкий.
– Хильфбунду, – повторила я, точно для малолетних идиотов. Господи, ну почему им все надо разжевывать? – Немецкому преступному сообществу.
– Чему-чему? – переспросил Щербаков.
– Банде! – рявкнула я и тут же пожалела – портье подсматривал за нами из-за газеты.
– А, это притон! – обрадовался Заброцкий. – Какая прелесть! Сергей, давайте устроим тут дебош за казенные деньги… зеркала бить, шампанское пить…
– Цыганок лапать! – оборвал его жандарм. – Не позорьте российскую полицию. А правда, Катерина, э… как вашего родителя звали?
– Джон, – автоматически ответила я. – Джон Дуглас.
– Катерина Ивановна, – тут же переделал Щербаков мое имя на русский лад, – что это за, э, скромный приют?
– Я думала, приюты бывают только сиротские, – удивилась я. – Этот отель управляется бундом. Сюда приезжают вечерами более-менее состоятельные люди, чтобы предаваться противозаконным порокам.
– А что, бывают законные пороки? – Заброцкий фыркнул. – У нас такое называют времяпрепровождением.
– Не придирайтесь к каждому слову! – Для убедительности я топнула ногой и чуть не сломала каблук. Вот поведешься с русскими – один убыток…
– Теперь понятно, – солидно кивнул агент охранки. – А почему, собственно, ваша полиция не прикроет это заведение?
– Я же сказала – хильфбунд, – пожала я плечами. Щербаков прикрыл глаза, точно ему мучительно жали ботинки.
– Катерина Ивановна, – простонал он, – так мы далеко не уедем. Пожалуйста, объясняйте нам самые простые вещи.
– Гегенхильфбунд – это немецкое преступное сообщество, – медленно, по складам выговорила я. – Немцы, живущие в Штатах, вступают в банды, чтобы заниматься… э… – я попыталась перевести на русский слово «business» и застряла, – преступным бизнесом.
– Стоп, стоп! – Щербаков даже оперся о пальму. – Почему банда называется «союзом взаимопомощи»?
– Вначале это было нечто вроде… сберегательных касс, – объяснила я. – Потом оказалось, что контрабанда, бутлегинг и прочее приносят больший доход. И кассы мигом оказались в руках преступников. Те принимают в свои ряды только соотечественников, потому что больше им доверяют, а не… не став американцем, тебе в Америке нечего делать, поэтому молодежь уходит в бунды. Разве у вас в России так не бывает?
ebooksa