– Но ведь мы не настаиваем на соблюдении тайны, – удивился я. – Нам абсолютно нечего скрывать!
– А вот это, – осклабился «капитан», – мы сейчас проверим. Пройдемте. А вы, – обратился он к Кейт и Щербакову, – пока подождите здесь.
Вообще-то эти придурки могли бы заподозрить неладное из-за того, как покладисто мы себя вели. Но они, похоже, и не ожидали ничего иного. Значит, привыкли к безнаказанности. Разболтались.
Мы прошествовали через темный коридор и уткнулись в очередную новую, само собой, звуконепроницаемую дверь. За дверью оказалась удивительно по-спартански обставленная комната. Стол, перед ним стул. На столе лампа-рефлектор. Больше никакой мебели не наблюдалось.
– Присаживайтесь.
Мне вдруг страшно захотелось ответить: «Ничего, я постою». Капитан уселся за стол, включил рефлектор – да в нем ватт полтораста! – но наводить его на меня пока не стал, а просто достал из стола какие-то бумаги и принялся их сосредоточенно изучать.
Все это до боли походило на тренировку «допрос в контрразведке», но только повторенную в виде фарса. Если на тренировке меня усадили в особое деревянное кресло – и тот, кто меня фиксировал, стоял позади и действительно фиксировал, то здесь один из конвоиров – «матрос» – стоял, судя по хриплому дыханию, где-то в метре за мной, а второй – «вышибала» – вообще подпирал боковую стену.
«Капитан» наконец прекратил копаться в своих бумаженциях и злобно уставился на меня.
– Мистер Энджей Заброцкий?
– Он самый, – подтвердил я.
– С какой целью вы приехали в Штаты?
Я решил, что тянуть дальше бессмысленно.
– Простите, – я повернулся к «матросу» и хрипло прошептал: – Не могли бы вы…
Этот болван чуть ли не наклонился!
Я рубанул его по сонной артерии, рванулся вперед, двинул «капитана» столом – тот сомлел – и развернулся к «вышибале». Вместо того чтобы прыгать в угол и пытаться вытащить свою пушку – я бы ему все равно не дал, но это уже другой вопрос, – этот болван ринулся на меня, надеясь, очевидно, задавить массой. Спокойно, словно на тренировке, я уклонился в сторону и ударил – в горло и в грудину, по методу Бориса Ли.
«Вышибала» осел. Не рухнул, а именно осел на пол. Я нагнулся, выдернул из кобуры здоровенный пистолет «кольт», модель пятьдесят два, калибр ноль пять, машинка, знакомая по плакатикам, – передернул затвор, метнулся обратно к столу, аккуратно попотчевал «капитана» рукояткой – не сильно, с расчетом отключить его минут на двадцать – и повернулся к двери, из-за которой уже доносился приближающийся топот.
В комнату ворвался «белобрысый». Причем ворвался, как и все, что делали эти ребята, абсолютно безграмотно. Мало того, что пистолет, который он все-таки соблагоизволил достать, болтался в опущенной руке, так олух еще и застыл на пороге, пытаясь разглядеть – а что, собственно, происходит? Сделать это ему было сложно, потому что упавший со стола рефлектор не разбился и теперь всей своей многоваттной мощью светил в сторону двери.
Отдача у «кольта» оказалась не такая уж сильная, как я ожидал. Грохот, правда, в замкнутом пространстве комнаты, был оглушительный. Зато и эффект получился соответствующий – «белобрысого» прямо-таки вышвырнуло в коридор. Я выстрелил второй раз – в валяющегося на полу «матроса» – и бросился в коридор.
Обошлись без меня. Пятый фэбээровец хрипел у стены, а над ним в классической стойке для стрельбы стояла Кейт, готовая прикончить любого, кто появится из коридора. Долю секунды мы глядели друг на друга поверх стволов, а затем из нас обоих словно выдернули какой-то клапан. Я опустил пистолет и прислонился к стене.
– Что там? – требовательно спросил Щербаков.