— Кроме одной кошки, — улыбнулся Мартенс. — У нас посты и на соседних крышах.
— Вы молодец. Мартенс. Ведите.
По широкой лестнице с чугунными узорчатыми ступенями они поднялись на второй этаж. На площадке их ждал Таратура.
— Ну, показывайте ваши чудеса, — сказал Гард.
— Начнем с этого, — в тон комиссару ответил инспектор, подходя к двери. — Смотрите!
Бросив беглый взгляд на английские замки. Гард занялся щеколдой. Это была массивная металлическая пластина, около сантиметра толщиной, довольно свободно передвигавшаяся в специальных пазах и входившая одним концом в глубокое металлическое гнездо, вделанное в деревянный стояк.
— Была задвинута до конца, — пояснил Таратура. — Уходила в гнездо на четыре с половиной сантиметра.
«Да, — подумал Гард, — антиквар неплохо защищал свою крепость…»
— Так, — сказал он вслух. — А на двери в комнату?
— Такая же и точно так же была задвинута.
— Следы?
— Нет, комиссар. Должно быть, они работали в перчатках.
— Почему «они»? Их было несколько?
— Не знаю, — сказал Таратура. — Но если один, то как он мог выйти, оставив дверь запертой, без посторонней помощи?
— Вы думаете, вдвоем или втроем это легче сделать? — усмехнулся Гард. — Нож нашли?
— Ножа нигде нет.
— Пройдем в комнату.
Убитый лежал на невысокой узкой тахте лицом вверх, одна рука и обе ноги свесились к самому полу. Белая рубашка покраснела от крови.
— Привет, Симпсон, — сказал Гард, пожимая протянутую экспертом руку. — Что скажете?
— Он умер от прямой раны в сердце. Какие ранения были предыдущие, а какие последующие и нанесенные, возможно, уже трупу, я пока определенно сказать не могу. Добавлю еще, что нож входил глубоко и вытаскивали его с трудом.