Убить зверя

Обычно я не очень тороплюсь возвращаться к Риссеу за новым поручением, но сегодня… Я уже сообразил, где можно рассмотреть загадочный пакетик, и нетерпение распирает меня. Протиснувшись через низенькую дверцу в первую комнатушку, которая называется – магазин и в честь этого чуть больше других, корчу хозяину жалостную гримасу и шепчу:

– Туалет, можно?

На мое счастье, хозяин занят с покупателем и, не поднимая головы, только дергает плечом в мою сторону, что, очевидно, должно означать – да. Ну, во всяком случае, именно так я трактовал этот жест, пробираясь по полутемным переходам к неказистому сооружению, носившему это изящное название.

В крошечном окопчике, сзади жилища Риссеу, сидя на корточках, осторожно отдираю от бутылочки загадочный пакетик. В нем виднеется клочок бумаги.

Почти не дыша, я развернул бумажку – там было всего два слова – "Возьмете – помогу".

А дальше произошло невероятное – едва я собрался понадежнее спрятать записку, чтобы показать вечером Кену, как бумажка потемнела, осела и рассыпалась тонким порошком. У меня не осталось никаких доказательств этого невероятного происшествия.

От неожиданности я громко рявкнул крепкое словцо из матросского сленга, хотя мама не раз говорила мне, что мат показывает умственную неполноценность мужчины. И тут же за щелястой дверцей раздалось знакомое:

– Сто слутилось?

– Живот болит!- резво отозвался я, в который раз отметив мамину правоту.

– От сего? – не унимался Риссеу.

– Не знаю, может от воды, – недовольно бурчу в ответ, догадываясь, что пора выходить.

На этот раз хозяин не успокоился, пока не помял мне живот и не осмотрел внимательно язык.

– Нисево. – наконец успокоено прошуршал он и отправил меня с очередным клиентом.

К вечеру я, наконец, додумался, как поговорить об этом странном происшествии с Кеном. Хоть он и считается в нашей паре мозговым центром, а до такого простого решения не допер, гладил я себя мысленно по головке. Я просто показывал Кену порядковый номер буквы на пальцах, а он на пальцах же, шевеля губами, высчитывал, что это за буква. Так, где мимикой, где жестами я, наконец, объяснил другу суть невероятного предложения. Естественно, у него пару раз получались такие слова, каких нет ни в одном языке, но постепенно все разъяснилось. Уточнив детали, Кен сел думать в своей любимой позе, а я спокойно уснул, честно считая, что с избытком выполнил свою долю мыслительной работы.

Утром Кен тем же путем объявил мне, что это может быть провокацией, но все же – стоит рискнуть. Он объяснил, что попробует передать весточку через знакомого работника. Потом нам нужно будет встретиться с нашим новым компаньоном, чтобы обсудить детали побега. Я должен буду подать ему знак. Головой кивнуть. Ну, разумеется, если удастся с ним связаться.

Побег! Волнующее дивным запахом свободы слово! Как сжалось и дрогнуло что-то внутри только от одного осознания вероятности побега! А ведь еще пару месяцев назад мы чуть не сошли с ума от счастья, когда возникшие внезапно в жарком мареве песчаных барханов сухощавые незнакомцы, замотанные с головы до ног в необъятные грязно-белые балахоны, протянули нам фляжку с водой. Это было тогда ощущением настоящего, высшего чуда, невероятного спасения после нескольких дней отчаянной борьбы за выживание в этой беспощадной, полной незнакомых опасностей пустыне.

И только через пару недель жизни в низранском селении мы доперли, что ехидная судьба вместо настоящего спасения подсунула нам нищенский суррогат.

Два следующих дня я таскал мешки, широко улыбаясь всем встречным, и беспрестанно вертел головой в надежде встретить незнакомца, а на третий он сам пришел в магазин. В тот момент я стоял позади Риссеу, придерживая двумя руками открытый мешок с какой-то серой крупой, которую хозяин тщательно отмеривал маленькой мерочкой. Последовали традиционные фразы приветствия хозяину и быстрый внимательный взгляд в мою сторону. Надеюсь, что мой многократно отрепетированный кивок был не слишком поспешным. Клиент тихо прошелестел Риссеу что-то по низрански, после чего хозяин молча сделал мне знак следовать за ним.

За время нашего пребывания здесь я уже немного научился говорить по низрански, но сейчас не услышал ни одного знакомого слова. Это показалось очень подозрительным и я, топая за предполагаемым сообщником, решил быть крайне осторожным и хитрым. Тем временем мы уже прошли мимо последних землянок и топали вдаль по пустыне, все удаляясь от поселения.

– Куда мы идем? – осведомился я как можно безразличнее. Не хотелось паниковать раньше времени.