— Знаешь, я вернулся в мужской туалет, но она не захотела со мной говорить.
— Кто не захотел? — удивилась Лори.
— Анализатор мочи.
Женщина фыркнула и снова принялась ласкать его.
— А ведь я почти тебе поверила, — сказала она, быстрым движением задирая его майку.
— О чем ты?
— В отеле нет ничего подобного. Я спрашивала.
Он нахмурился.
Она ущипнула его сосок, что ему не понравилось.
— Эй, я не говорю, что это плохая идея. Богу известно, — оправдывалась она.
— Богу известно, — повторил он и быстро повернул голову, боясь, что она могла заметить оружие на соседней подушке. Но пистолета там не оказалось: прежде чем спуститься вниз, Дуг сунул его под кровать. Лори сжала его подбородок и снова повернула лицо к себе. Поцеловала, лизнула грудь и укусила сосок. Опять! Похоже, она любила грубоватые игры. Это он вполне мог понять. Иногда приходится причинять боль, чтобы получить истинную реакцию. Он понимал это, а вот Сара — нет.
Позже, в последние решающие удары их близости, когда он мог упасть либо в мимолетную трансцендентность, либо в гравитацию не удачи, он рисовал голос своего воображения, голос крестьянской девчонки со Среднего Запада. Рисовал, как она будет крепко удерживать его в своем теле, пока теплый деревенский ветерок из открытого окна ласкает его спину.
Потом они долго лежали молча. Он выключил лампу, но по-прежнему видел ее лицо — поддельное совершенство в слабеньком свете фонарей у плавательного бассейна, проникавшем сквозь занавески. Он протянул руку, кончиками пальцев коснулся ее щеки, обвел контур лица, легонько провел по губам.
— Ты никогда не подумывала о том, чтобы удалить все это? — спросил он.
Она ничего не ответила. Широко открытые глаза в упор смотрели на него.
— То есть я хотел спросить: ты всегда считала, что нуждаешься в этом СьюперЭм? Никогда не хотела быть собой?
— Дуг!
— Что?
— Я не накладывала СьюперЭм. Это мое настоящее лицо.
— Вот как, — пробормотал он, явно не веря.