Рабик проворно нырнул за спину шефа, а Зига нахмурился, принимая неприступный вид. Толпа в Опы-тальне возбужденно загудела. То, что говорил Лаки, походило на правду. В клубе все знали, что Лаки изобрел какие-то пилюли, и, ясное дело, не сам, а с помощью робота. Значит, обязательно должны быть записи, а если их нет, то их, наверное, стерли. И сделать это мог действительно Рабик Тушка, известный, кроме своей подлости, эрудицией в робототехнике.
Случай был беспрецедентный. Все роботы на планете подчинялись Директорату и по отношению к людям обладали ненарушимым статусом неприкосновенности, соблюдавшимся очень строго. Толпа замерла, ожидая, что скажет представитель власти.
— Считаю необходимым внести разъяснение, господин Курнаки, — заговорил Главный Сторожила. — Это очень серьезное обвинение. За такое преступление по закону предусмотрена пожизненная ссылка за пределы Астры, но, если оно не подтвердится, мы будем вынуждены привлечь вас к ответственности за злостную клевету. Настаиваете ли вы на проведении специального расследования?
Лаки растерялся. Соблазн был велик, но и опасность проиграть дело тоже. Рабик и Зига, конечно, знали, на что идут, и уж, наверное, постарались замести следы своего преступления.
— Нет, не настаиваю, — сказал он, подавляя возбуждение.
Сценарий был скомкан, Лаки лишили главного аргумента, на который он делал ставку, и теперь надежда оставалась только на пилюли. Дрожащей рукой он вынул из кармана коробочку с оставшимися в ней несколькими пилюлями и заявил, что никакого расследования и не нужно, если на то пошло. Можно поставить опыт, который он уже показывал каманне Главному Сторожиле. Сейчас на глазах у всех он проглотит пару пилюль и отхлещет себя ремнем по голому заду. Так отхлещет, что все попадают в обморок, а он будет смеяться!
В Опытальне стало тихо. Такого хода никто, конечно, не ожидал. На надменном лице Зиги появилась улыбка неопределенного значения. Он был застигнут врасплох и не знал, что говорить. Толпа одобрительно загудела. Симпатии явно были на стороне изобретателя, и тут из-за спины Зиги снова вылез проклятый Рабик.
— Да извинит меня мой многоуважаемый коллега, — заговорил он келейным тоном, — если я выскажу одно небольшое возражение его идее.
Он обратился с постной мордочкой к Главному Сторожиле:
— Я вполне допускаю, что у моего жаждущего славы коллеги хватит терпения перенести побои и даже улыбаться при этом, особенно если в пилюлях содержится обезболивающее вещество.
— Нет там никакого обезболивающего! — выкрикнул Лаки. — Можете взять на анализ!
— …Но даже если его там нет, — не моргнув глазом продолжал Рабик, — то можно предположить, что подобный опыт будет говорить скорее о личных качествах изобретателя или его искусстве незаметно смягчать силу удара, нежели о действительных возможностях препарата. Поэтому доказательной силы его опыт иметь не может.
Произнеся всю эту ахинею, Рабик отступил, пряча в усах тонкую усмешку. И попал в цель! Легковерная аудитория сразу переменила настроение. Лаки с изумлением и горечью услышал одобрительные реплики: «А что, верно говорит! Молодец, Тушка!». Покивал, соглашаясь, Зига, благожелательно похлопав по плечу смышленого ученика.
— Мы примем к сведению ваш аргумент, господин, — сказал Главный Сторожила.
Его слова ранили Лаки в самое сердце.
— Каманна Главный Сторожила! — закричал он, чуть не плача. — Они вас дурачат, потому что вы не знаете, что такое боль! Да ни один человек на Астре не выдержит удара ремнем по голому телу! Такие люди жили только в эпоху Тьмы, это же все знают!
Он с ужасом видел, что слова его не доходят до сознания робота. Главный Сторожила сосредоточенно молчал, принимая, очевидно, решение. Назревала катастрофа. Отсутствие информации в памяти Мысливца серьезно осложнило все дело. Главный Сторожила мог отложить разбирательство, и тогда, считай, все пропало. Опытные интриганы подготовятся ко второму туру и утопят спор в словесной казуистике. Лаки был в отчаянии.
В ходе разбирательства наступил критический момент, и в этот момент на толпу сбоку наползла большая тень, сверху послышался тихий рокот. Лаки задрал вверх голову, и сердце у него радостно подпрыгнуло. Над двориком Опытальни зависла летающая тарелка с изображением совиного глаза на серебристом брюхе. Это появилась одна из многочисленных телевизионных ватаг, которыми изобиловал Свистун. Похоже, ватажники уже давно вели съемку с дальней дистанции, а теперь решили спуститься пониже.
Увидев тарелку, Зига сильно разволновался.
— Кто разрешил? Куда смотрит ПТЗ? — закричал он, озираясь. — Эй, робот, немедленно вызови службу ПТЗ.
ebooksa