Человек за ширмой вздохнул:
– Я приказал «домовому» отключить слежение. Заранее, еще в машине.
– Господин Костадис, прошу прощения, у вас есть разрешение на подобные санкции? Насколько мне известно, самостоятельно отключать видео в частных жилищах имеют право лишь депутаты, сотрудники силовых министерств и офицеры спецслужб.
– Вы невнимательно проглядели мое досье. Напротив линейки статуса – желтый флажок. Я уже шесть лет состою в совете обороны.
– Тогда понятно. Вы зашли в лифт. Что было дальше?
– Мы зашли, я сказал Милеше, чтобы сняла все. Я хотел ее поцеловать. Она отстранилась, я дал пощечину. Милеша застонала… уверяю вас, от удовольствия. Закусила губу, затем расстегнула зиппер. Двери лифта открылись, я указал ей в сторону гостиной. Когда она повернулась, чтобы выйти первой, я взял ее за плечи, и плащ остался у меня в руках.
– Одну секунду! Вы впервые увидели ее обнаженной?
– Нет, первый раз она разделась, когда я покупал ей вечернее платье и белье. Во вторник, в ЦУМе.
– Вы запомнили ее фигуру?
– Ее невозможно не запомнить.
– Ив тот раз у нее на бедрах не было принтов?
– Не было, как и светлячка в пупке. Не было татуажа на… на лобке и на ягодице.
– Однако вы уверены, что к себе домой привели именно эту женщину?
– Что за хренотень! Я не настолько стар, чтобы путать своих любовниц… Погодите-ка, капитан! Вы намекаете на то, что мне могли подсунуть кого-то другого вместо перформера? Близнеца?!
– Пока не знаю. С той встречи Милена сменила цвет волос и прическу?
– Да. Она была блондинкой, но я сказал, что мне не нравится. В последний раз она нарастила «голубое серебро» и убрала волосы под гирлянду.
– Итак, вы вошли в гостиную? Опишите обстановку этого месяца.
– Сейчас у меня там круглый зал, со стеклянным потолком, камином и толстым белым ковром на полу. Я скинул пиджак, подозвал бар и кресло. Сказал ей, чтобы сняла бюстгальтер. Я дал команду «домовому» подогреть пол и держать Милешу в красном конусе, а остальное освещение убрать.
– У вас тонкий вкус. В красном свете ее тело наверняка смотрелось очень соблазнительно.
– Гм… Не то слово. Она блестела, намазалась чем-то ароматическим. А вы сами видели ее раздетой?