— Следующий пункт касается вашей бывшей жены. И той громадной рыбины, которая вынырнула у Техникума сегодня утром. Так вот, расследование службы безопасности показало, что за взрывом стояла Джоан Файн. Целила она, похоже, в рыбу, а не в вас.
— С ней все в порядке? — Гант подался вперед, впервые за день серьезно забеспокоившись. — Она же не погибла?
— Не погибла, — ответила Ванна, подумав:
— Его бы тоже нанять. Ванна, запиши: узнать номер палаты Джоан и запланировать мне посещение.
Ванна посмотрела прямо на него.
— Вам нельзя ее навещать. Она предала корпорацию. Это анафема.
— Ванна, успокойся. Я пошлю ей открытку с пожеланиями доброго здравия, только и всего.
— Но она не пострадала.
— Ванна, я просто прошу
— Слушаюсь, сэр.
В дверь конференц-зала постучали. Всунул голову директор Службы посещений «Феникса».
— Простите, что побеспокоил, мистер Гант, — сказал он, — но у нас тут чрезвычайные обстоятельства…
Гант вздохнул:
— Что еще?
— Мне только что позвонили снизу, из Группы по пресечению массовых беспорядков. Вы случаем не заказывали две тысячи пицц?
3
Почти никто не в курсе, что больше двухсот лет вода в Нью-Йорке была настолько противной на вкус, что даже лошади отказывались ее пить, настолько грязной, что болезни через год выкашивали население, она стоила настолько дорого, что бедняки обходились без нее, улицы были безобразно грязны, а источники разбросаны настолько, что возгорающиеся время от времени пожары уничтожали сотни по четыре-пять домов одним махом.
Голландские поселенцы из Нового Амстердама скептически бы отнеслись к заявлению, что их ухабистый городишко на Гудзоне после смены имени и двух национальностей, а также многочисленных тщетных творческих экспериментов в прокладывании труб в конце концов прославится как город с самой вкусной питьевой водой в мире. Британцы и свежеотчеканенные американцы, которые поселились там вслед за ними, тоже в это, скорее всего, не поверили бы, хотя постоянно позволяли дурачить себя всяким мошенникам, которые обещали избавить их от грязных колодцев. В этой игре в наперстки поучаствовал даже Аарон Бэрр[53]: его проект коммунального водоснабжения «Манхэттенская компания» оказался финансово успешен (чего оказалось достаточно, чтобы обеспечить его президентскую кампанию и основать банк «Чейз Манхэттен»), но на практике провалился (работало все отвратительно и совершенно не улучшало ужасных санитарных условий, регулярно вызывавших вспышки желтой лихорадки и холеры).
В конце концов Нью-Йорк начал импортировать воду — сначала по акведуку из Уэстчестера, а потом, когда из-за взрыва народонаселения, вызванного наплывом иммигрантов, налоги предельно возросли, воду стали получать с водохранилищ в далеких Катскиллах. Коммунальные инженеры и работники (многие из них только-только приехали из Италии) прорыли тоннель от Катскиллов до резервуара «Горный вид» в Йонкерсе, потом продолжили бурить горные породы в южном направлении, прошли под рекой Гарлем и довели воду непосредственно до города. 11 января 1914 года взорвали скальную перегородку на последнем участке тоннеля, и в качестве побочного эффекта завершения работ появилась возможность провести самый необычный марафон в истории города: подземную прогулку длиной в сто двадцать миль, от Катскиллов до бруклинского Флэтбуша.
Питера Луго Пеллера, внештатного корреспондента газеты «Нью-Йорк Трибьюн» чей праправнук прославится как журналист-катастрофист потерянного поколения, настолько вдохновила идея «прогулки до Флэтбуша», что он смог уговорить на это путешествие еще пятерых журналистов и двух фотографов. Они встретились в Катскиллах у дамбы Ашокан 18 января. Естественно, тут же собралась кучка насмешливых землекопов, работавших в тоннеле, которые начали делать ставки насчет того, как быстро ходоки сдадутся; лучшее капиталовложение сделал тот, кто сказал, что они не протянут и десяти миль.
ebooksa