Ламек посмотрел на Сайварта.
— Гринвуд? И с Хоффманом? Трэвис, почему вы никогда нам об этом не сообщали?
Хоффман сделал какой-то неопределенный жест в сторону Ламека. Супервайзер поднял руки и начал что-то говорить, но то, что он сказал, утонуло в его шляпе, внезапно выросшей в размерах раза в два и поглотившей всю его голову. Он стал срывать ее обеими руками, но поля застряли у него под нижней челюстью. Толстый фетр заглушал его вопли.
Хоффман сделал шаг по направлению к женщине в клетчатом пальто, распахнув объятия.
— Я искал тебя, — сказал он. — Я так старался тебя найти…
— Может, я не хотела, чтобы меня нашли. — Она сняла с пальто какую-то пушинку, избегая его взгляда.
— Твоя мать увезла тебя от меня.
— Ты позволил, чтобы ее поймали, — сказала Пенелопа. — Для тебя работа была важнее, чем она.
Сайварт опустился на колени, чтобы поднять сигару. Он прислушивался к их разговору, словно знал эту историю с начала до конца. И Анвин понял, что Сайварт действительно знает всю их историю, потому что сам играл в ней определенную роль. Хоффман и его дочь говорили о двенадцатом ноября, о том дне, когда Сайварт прихватил Клеопатру Гринвуд в Центральном банке и заставил уехать из города. «Не стану рассказывать, о чем мы говорили, — написал он тогда в своем рапорте. — Не стану сообщать и о том, что произошло перед тем, как я посадил ее в поезд». Вот об этом они тогда и говорили — о маленькой девочке, дочери мисс Гринвуд. Тогда, на вокзале, они пытались договориться, решали, как вывезти Пенелопу из города, подальше от ее отца.
— Я сюда пришла вовсе не затем, чтобы обсуждать это, — сказала Пенелопа. — Я хотела рассказать тебе о своей нынешней работе. Она вся делается под землей, так сказать, подпольно, и ты о ней почти ничего не знаешь. Помнишь Хильду Полсгрейв? Она когда-то занималась в твоем парке фейерверками.
Анвин перевел дыхание, теперь уже по-настоящему. Хильда! Великанша Хильдегард! Сайварт встретился с ней в тот же день, когда вышел на Калигари, разговаривал с ней, пока она готовила из черного пороха свои адские смеси для ракет. А теперь она старший клерк третьего архивного отделения. Как это получилось, что одна из бывших сотрудниц Калигари стала работать в Агентстве?
Хоффман пришел в ярость:
— Так вы обе теперь работаете в Агентстве?! Работаете на него?!
Это он про главного контролера, догадался Анвин. Про человека, который, как утверждала мисс Гринвуд, в чем-то гораздо хуже, чем Енох Хоффман.
Хотя такое было трудно себе представить. А Ламек между тем упал на пол и стал кататься и извиваться, стуча кулаками по шляпе. Именно таким образом, понял Анвин, и должна была закончиться жизнь супервайзера Ламека: путем удушения собственной шляпой. И он не мог вмешаться, остановить этот процесс. И когда Ламек умрет, запись на пластинку закончится. Времени у него почти не осталось.
— Пенни, Пенни! — прошептал чревовещатель, он почти пропел ее имя. — Мы так давно потеряли друг друга! Где ты была все это время? Когда ты родилась, у тебя были такие чудные глазки, прямо маленькие зеркальца! Это было ужасно! И когда Калигари их увидел, то потребовал тебя себе в собственность. Но ты вернулась ко мне как раз вовремя. Мне нужна твоя помощь. Мы будем работать вместе, как это было раньше.
Сайварт рассмеялся:
— Ну конечно! Нам прекрасно известно, как здорово это у вас получалось!
— Двенадцатого ноября вам просто повезло! — резко бросил Хоффман.
Сайварт только отмахнулся от него, но женщина в клетчатом пальто смотрела на него с нескрываемым интересом. Так они и стояли, она и Хоффман, пристально глядя друг на друга. Он был почти на фут ниже ее и в своей мятой пижаме выглядел жалким и несчастным.
ebooksa