— Мой ассистент, когда осматривал, нашел мешочек на шнурке вокруг шеи.
— Мешочек? — нахмурился Нагиб. — И в нем что-то было?
— Осколок старой статуэтки, — подтвердил патологоанатом. — Можете его забрать, если хотите.
ГЛАВА 20
I
Возвращаясь в квартиру, Нокс заметил свое отражение в балконной двери. Не очень приятная картина. Он прошел в ванную и разделся. Бинты выглядели потрепанными и серыми — совсем как он. Он намылил губку и тщательно протер ею вокруг повязок, смыв потом пену чистой водой и часто морщась, но не столько от боли, сколько от мыслей об ужасной новости про Омара.
Он вышел в комнату. Он спал в этой квартире сотни раз после затянувшихся до поздней ночи бесед, и его ничуть не смущало занять чистую рубашку. Но дверь в спальню Огюстэна была закрыта. И теперь он вдруг вспомнил, как перед самым уходом Огюстэн вернулся в спальню и пробыл там с минуту, а потом тщательно затворил за собой дверь. Не исключено, что там кто-то находился. Такое случалось и раньше. И хотя Огюстэн не особо пытался это скрывать, но, возможно, у того, кто был за дверью, имелись другие соображения.
Нокс помедлил, не желая никого беспокоить, потом вспомнил, как пахнет от его рубашки. Поняв, что ни за что ее не наденет, Нокс решился осторожно постучать. Никакого ответа. Он постучал погромче и позвал. По-прежнему тишина. Он чуть приоткрыл дверь, заглянул в щелку и потом распахнул настежь, застыв от изумления. Квартира Огюстэна всегда была очень красноречивой. Как он сам говорил, место, куда можно приводить женщин, но где они не захотят остаться. От этого не осталось и следа. Лучи утреннего солнца струились сквозь ослепительно чистые стекла на толстый красно-коричневый ковер и новую огромную кровать, сверкающую желтой медью. Со стен исчезли старые облезлые обои, а сами стены были тщательно выровнены и покрашены в небесно-голубой цвет. Кругом висели литографии египетских достопримечательностей. Ослепительной белизны карнизы, плинтусы и сам потолок. Одного цвета с ковром тускло отсвечивающее красное дерево шкафа. Подобранные в тон туалетный столик и стул. Глядя на спальню, он только сейчас сообразил, что в гостиной тоже сделан ремонт и на полу там новое покрытие, хотя общая картина и не выглядела такой экстравагантной. Он просто был не в себе, чтобы сразу заметить.
Он открыл шкаф. Боже мой! Пиджаки и отутюженные накрахмаленные рубашки на деревянных вешалках. Целые полки аккуратно сложенного нижнего белья. Он бегло просмотрел стопку футболок и заметил край бордовой папки. Сердце сильно забилось. Он инстинктивно понял, что Огюстэн сюда приехал именно по этой причине, чтобы никто об этом не узнал. Нокс чувствовал, что смотреть содержимое папки не следует, и знал, что все равно посмотрит. Он подошел к окну и раскрыл папку. Внутри оказались фотографии. Он вынул их и просмотрел, ощущая, как начало колоть в животе при мысли о том, что это могло означать. Хотя сомнений никаких не осталось. Но делать с этим было нечего, во всяком случае, сейчас. Он сложил все обратно и вернул папку на место.
Но рубашка по-прежнему необходима, и, захватив одну с вешалки, он поспешно вышел. Он прошел на кухню, размышляя над тем, что только что обнаружил, и чувствуя, что больше не мог безоговорочно доверять своему самому близкому другу.
II
Фарук приехал на работу и увидел возле своего стола Салема с красными после бессонной ночи глазами.
— Да? — спросил Фарук.
— Он сбежал, босс, — промямлил Салем.
— Сбежал? — изумленно переспросил Фарук. — Что значит — сбежал?
— Он сбежал из палаты. Выпрыгнул в окно. Скрылся на такси.
— И ты ему позволил?
Салем скривился, будто вот-вот заплачет.
— Откуда мне было знать, что он прыгнет в окно?
Фарук в сердцах махнул рукой, отсылая его. Но в действительности он скорее обрадовался, чем огорчился. Он реабилитировал себя. Инстинкт не подвел. Жертвы автомобильных аварий не сбегали из больниц без веских на то причин, даже египтяне. Только человек, чьи руки запятнаны кровью, решился бы на побег.
ebooksa