Огюстэну и Фаруку не удалось узнать абсолютно ничего от студентов Петерсона. С короткой стрижкой «ежик» и блаженными улыбками они все как на подбор казались одинаковыми и твердили одно и то же.
— А ваше имя? — спросил Фарук последнего.
— Грин, сэр. Майкл Грин, — ответил он и обернулся через плечо на Петерсона, будто хотел удостовериться, что назвал его правильно.
— И вы также видели нарушителя?
— Да, сэр.
— Расскажите об этом.
— Ну, было уже темно, знаете. И я не думаю, что…
Зазвонил мобильник Фарука. Тот вздохнул и посмотрел на Огюстэна.
— Мне надо ответить на звонок, — сказал он. — Выслушайте его.
— Конечно, — ответил Огюстэн, подавляя зевок. Он кивнул молодому человеку продолжать, а Фарук тем временем вышел.
— Я говорил, что вряд ли смогу добавить что-нибудь к рассказу остальных.
— И все же. Что делал нарушитель?
— Простите?
— Он стоял, сидел, полз? Шел навстречу? Уходил? Во что он был одет? Какого цвета волосы? Заметил ли, что его обнаружили?
— А-а. — На щеках Майкла появился румянец, и он снова взглянул на Петерсона. — Сейчас трудно вспомнить точно, — сказал он. — Все произошло так быстро.
— Но что-то вы должны помнить?
Петерсон сделал шаг вперед.
— Вы же не пытаетесь давлением на свидетелей заставить их сказать то, чего они не видели?
— Я просто хочу убедиться, что он ничего не забыл.
— Ты ничего не забыл, Майкл? — спросил Петерсон.