Дракон Фануил

— Но, мастер Лайам, что же мне делать, если эдил придет снова? — крикнула ему вслед госпожа Доркас. Ее перепуганное квохтание рассмешило Лайама.

— Проведите его наверх, — крикнул он в ответ. — И научитесь правильно произносить его титул!

Добравшись до мансарды, Лайам развернул кусок промасленной ткани, которой снабдил его Ларс, и внимательно проверил, не пострадали ли карты. Удостоверившись, что с ними все в порядке, Лайам переоделся в сухое — в свободную домашнюю блузу и длинные брюки из серой фланели. Мокрую тунику он повесил на спинку стула, потом с отвращением изучил свою обувь. Через отверстия, оставленные зубами Фануила, в правый сапог затекала вода. Лайам отставил его в сторону. Авось эти дырки все-таки можно будет как-нибудь залатать. Он надел легкие войлочные туфли и прилег на тюфяк — подумать.

Кессиас ищет его. Что это значит? Возможно, эдил просто хочет кое-что уточнить. Возможно также — и наиболее вероятно, — что он в силу каких-то причин снова начал подозревать его, невзирая на вердикт матушки Джеф. Лайам нахмурился.

Нет сомнения, что о смерти Тарквина в ближайшем будущем будут судачить на каждом углу, и, следовательно, проводить расследование станет намного труднее. Несомненно также, что леди Неквер ему в том плохой помощник.

С супругой торговца явно творилось что-то неладное. Женщина находилась в таком смятении, что даже не очень трудилась его скрывать. Очевидно, все проблемы ее так или иначе связаны с тем молодым красавцем. И она, скорее всего, так настойчиво зазывает Лайама в гости именно потому, что хочет отвлечься от этих проблем. А возможно, вдруг сообразил Лайам, — и в поисках защиты.

Но чем бы ни объяснялось поведение молоденькой леди, она явно находится не в том состоянии духа, чтобы стать союзницей какого-то чужака в его сомнительных изысканиях. Однако все-таки любопытно, что же так беспокоит ее? Ну какую опасность может для нее представлять этот смазливый повеса? Даже если он — любовник леди Неквер, все равно ей нечего особенно опасаться. Шантажировать ее этот тип не может, поскольку торговец и без того что-то подозревает — его поведение на вечеринке говорило само за себя.

Так в чем же проблема?

Лайам сознавал, что эти мысли уводят его в сторону от насущных задач, но думать о леди Неквер ему было приятно.

Через какое-то время размышления Лайама были прерваны звуком тяжелых шагов и голосом госпожи Доркас. Почтенная домохозяйка говорила намеренно громко и несколько раз повторила «эдил Кессиас». Она явно старалась предупредить своего постояльца. Лайам поспешно вскочил с тюфяка и отворил дверь прежде, чем посетитель успел постучать.

— Ренфорд! — произнес Кессиас, удивленно моргнув. — Это прекрасно, что я вас застал. Я к вам.

— Я так и понял, эдил Кессиас. Пожалуйста, заходите.

Лайам улыбнулся хозяйке дома, которая обеспокоено топталась на лестнице и делала ему большие глаза.

— Спасибо, что показали эдилу дорогу, госпожа Доркас.

Он намеренно подчеркнул правильное произношение слова.

— Боюсь, эдил, вы изрядно перепугали мою хозяйку, — продолжил Лайам, решительно затворив дверь. — Она думает, что вы собираетесь арестовать меня за убийство мастера Танаквиля.

Кессиас пригладил аккуратно подстриженную бороду и со спокойным любопытством оглядел мансарду.

— По правде говоря, Ренфорд, я могу это сделать. Я сегодня ознакомился с неким любопытным пергаментом.

Эдил остановился у стола, лениво поворошил лежащие там бумаги и мимоходом глянул в окно. Лайам прислонился к дверному косяку, стараясь принять непринужденную позу.

— И? — произнес он как можно небрежнее.