Дракон Фануил

Отыскав в буфете вино, Лайам наполнил два хрустальных бокала и, вернувшись к дивану, вручил один из них леди Неквер. Та приняла бокал и сделала хороший глоток. Глаза ее по-прежнему блестели от непролитых слез, их капельки подрагивали на ресницах. Лайаму вдруг захотелось смахнуть их, но он боялся, что его жест примут за дерзость. А потому он снова вернулся к портьере и принялся разглядывать сложный узор вышивки.

Леди Неквер подошла к буфету и вновь наполнила свой бокал. Вино взбодрило ее, и она нашла в себе силы произнести почти естественным тоном:

— Ну а теперь, сэр Лайам, довольно хандрить. Мы и так посвятили слишком много времени грустным вещам. Давайте же вернем себе хорошее расположение духа и подумаем, чем занять время до прихода моего повелителя и господина.

— О чем же нам побеседовать? Кажется, я уже выложил вам все, что знал о чужих краях.

— Ну, тогда мы поговорим о вас, — произнесла леди Неквер с улыбкой, уже почти неподдельной. — Я знаю, где вы побывали и что вы там повидали, но совсем ничего не знаю о вас. Давайте поговорим о сэре Лайаме Ренфорде.

Лайам улыбнулся:

— Это очень скучная тема, мадам. Дальние края намного более интересны.

— Предоставьте судить об этом мне, сэр Лайам. Итак, вы можете начинать.

Сложив руки на коленях, леди Неквер напустила на себя такой строгий вид, словно она и вправду собиралась вершить суд. Лайам рассмеялся, и молодая женщина присоединилась к его смеху.

— Ну давайте же! Выкладывайте о себе все!

— Ну, хорошо, — сказал Лайам, радуясь, что к леди Неквер снова вернулась вся ее прелесть. — Что вы хотите знать?

— Чем вы занимаетесь в Саузварке, — быстро произнесла леди Неквер.

Лайам задумался.

— Ничем, — ответил он некоторое время спустя. — Вправду, ничем.

— Ничем? Совсем ничем? Не верю! Не может быть, чтобы вы просто бездельничали, прежде чем удостоили нас чести вас лицезреть!

— Ну… предположим я… заново привыкал к Таралону. Я так долго пробыл вдали от родных берегов, что, чтобы вернуться, мне понадобился хороший толчок.

— Это толчок вы получили уже после того, как попали на таинственный остров, сэр Лайам?

Откуда она знает? Он что, говорил ей об этом? Лайам толком не мог вспомнить, говорил или не говорил. Но в чем он был совершенно уверен, так это в том, что не рассказывал хозяйке дома этой истории целиком. Задумавшись о прихотливом течении своей жизни, Лайам вынужден был признаться себе, что сам толком не понимает, почему так долго торчит в Саузварке. То ли испытания, пережитые на острове, так измотали его, что захолустный городок показался ему сущим раем, то ли он был так счастлив вновь оказаться в Таралоне, что ему было все равно, где осесть. Или это внезапно вспыхнувшая идея написать книгу притормозила его там, где пришла. Никаких других более серьезных причин оставаться в Саузварке у Лайама не было. У него не было тут друзей, как не было и воспоминаний, связанных с этой областью Таралона. И вместе с тем эти края были частицей его дома.

— Да, мадам. И теперь я пытаюсь писать.

— Новеллы? — жадно спросила леди Неквер. — Или пьесы? Или стихи? Готова поспорить: у вас прекрасный слог и отменное чувство ритма!