— Тьме служила одна лишь ведьма. Гальба и квестор — жертвы ее колдовства. Смерть Акрасия Саффиана — случайна.
Лайам почувствовал, что надо идти на уступки. В конце концов, характер он показал, а на дверь этой темницы ему пока что приходится посматривать изнутри.
— Граф был околдован, милорд, — кивнул он согласно. Будет имя Райса опозорено или нет, не так уж и важно. Убитых детишек к жизни уже не вернешь. — Он попал под власть ведьмы, когда был болен. У него не было сил сопротивляться ее чарам. Однако Проун пошел на все по своей воле. И убил Саффиана.
Он понимал, что играет с огнем, но ему очень уж захотелось воздать толстому квестору по заслугам. Квестор — мелочь. На репутации Южного Тира не отразится — чист он или нет.
Герцог стиснул кулаки и втянул воздух сквозь зубы. Видно было, как тяжело ему удерживать нарастающий гнев.
— Проун пошел на сговор по собственной воле, но Саффиан оступился сам. Это мы сделаем ради Милии. Ей надо помочь.
Лайам не сразу вспомнил, что Милия — имя госпожи Саффиан. А вспомнив, никак не мог взять в толк, каким образом сокрытие истинных обстоятельств смерти ученого способно помочь вдове. Но одного взгляда на суровое лицо герцога ему хватило, чтобы понять — предел той правды, которую узнику дозволят публично отстаивать, проходит именно здесь.
Кивнув, он повернул меч рукоятью вперед и протянул его герцогу.
— Все так и было, милорд. Только демона я все же не трогал. Пойдут пересуды. Откуда у заключенного взялся меч, как он сумел выйти из камеры? Тварь уничтожили вы.
Их глаза встретились, и понимания во взгляде Веспасиана Лайам не обнаружил. Впрочем, и неприязни в нем он тоже, к своему облегчению, не нашел.
— Эту ночь вы проведете здесь, а утром предстанете перед ареопагом, — сказал герцог бесстрастно.
Тут Лайаму пришла в голову внезапная мысль:
— Милорд, если иерарх Котенар завтра тоже предстанет перед судом, надо, чтобы кто-то поговорил и с ним.
Мгновение Веспасиан обдумывал сказанное, затем еле заметно кивнул.
— С ним поговорят. — Он помолчал, потом добавил: — Не сомневаюсь, что вы оба будете признаны невиновными.
В словах его не было ни малейшего намека на иронию, но по спине Лайама проскользнул холодок. Он низко поклонился. Дверь за Веспасианом закрылась.
Из водостока высунулась треугольная мордочка. Дракончик пытался вылезти, помогая себе коготками.
«Слыхал?» — спросил Лайам.
«Да. Он хочет выгородить себя».
Вздохнув, Лайам вытащил малыша из дыры и сел на койку.
ebooksa