— Мне очень жаль, квестор, — с несчастным видом сказал Эласко. — Мы же не знали, что вас заинтересует чертеж. Эдил Куспиниан решил, что улик и так более чем достаточно. Злодеев застукали на горячем, понимаете, и… — Он вдруг просиял, осененный внезапной идеей. — Но может быть, стражники что-нибудь помнят? Может быть, нам следует их опросить? А? Как вам такое?
Предложение было дельным, и Лайам кивнул.
— Да, это может сработать. Если они, конечно, малые с головой. Вы сумеете это устроить?
— Они патрулируют по ночам и сейчас отсыпаются, но я пошлю человека с наказом немедленно вытряхнуть их из кроватей. — Он пошел было прочь, но Лайам его задержал.
— А тот чародей, Пассендус? Давно он убит?
Юноша улыбнулся, показывая, что тут есть чем похвалиться.
— Да всего как с неделю. И по этому делу собрано все, что возможно собрать. Уж там-то ничего не утеряно, это я вам обещаю.
— С неделю, — проворчал себе под нос Лайам, когда Эласко ушел. — Ну надо же, как мне везет!
Любой даже самый бестолковый охотник по следу недельной давности не пойдет, ибо знает, что эта затея не сулит никакого успеха.
«Боги, — подумал он. — А на какой результат могу рассчитывать я?»
Стражники, что дежурили в ночь убийства Элдина Хандуита, жили не в самом Уоринсфорде, а где-то в предместье, и Эласко, вернувшись, стал извиняться, что придется с часок подождать. Лайам отмахнулся.
— Неважно, — сказал он. — Час не играет роли, когда речь идет о событиях четырехмесячной давности. Но чтобы время не пропадало, давайте-ка займемся Пассендусом.
Все равно, так или иначе, утро почти прошло.
«И совершенно без пользы», — добавил мысленно Лайам.
Эласко радостно заулыбался.
— Конечно-конечно, квестор! Вы сами увидите, что там все без ошибок! На что посмотрим сначала — на вещи или на улыбчивый труп?
— На труп, — заявил решительно Лайам, пропустив «кнечно-кнечно» и «псмотрим» мимо ушей. Он уже притерпелся к манере южан глотать гласные звуки. Все, чего ему в эту минуту хотелось, это «пскорее» увидеть пресловутый оскал.
— Он в холодном покое — у матушки Хэл, — сказал юноша. — Наверху, — Эласко движением подбородка указал на верхние этажи крепости и снова толкнулся в знакомую дверь. Только теперь они стали подниматься по лестнице вверх, и поднимались достаточно долго — пока не одолели шесть лестничных маршей, едва освещаемых полосками света, пробивавшегося сквозь узкие зарешеченные окошки. На самой верхней площадке обнаружилась одинокая дверца. Эласко почтительно в нее постучал.
— Матушка Хэл? Вы у себя?
Здесь было еще темнее, но Лайаму все же удалось разглядеть паутину, свисавшую с потолка, — такую огромную, что казалось, над ней веками трудились несчетные поколения пауков. После долгого ожидания дверь приоткрыли, матушка Хэл боязливо изучала гостей через щель.