Колдун и Сыскарь

— Может, твоего пойла чудесного ещё хлебнём? По глоточку.

— Нет, — покачал головой Симай, — нельзя его часто, здоровье надорвёшь, потом не починишь.

Деревня показалась, когда они по тропе, больше напоминающую звериную, нежели человеческую, миновали дремучий болотистый лес, раскинувшийся сразу за Марьино, и выехали на берег неширокой речушки, за которой среди старых лип, за плетнями, виднелись несколько соломенных крыш.

На берегу речушки стоял русоволосый босой пацан лет десяти-одиннадцати и удочкой ловил рыбу. Увидев выезжающих из леса всадников, он было дёрнулся, но пересилил страх и остался на месте.

— Здравствуй, рыболов, — сказал Симай. — Бог в помощь!

— Благодарствую, — степенно, по-взрослому ответил мальчишка.

— Что за речка? — осведомился цыган. — Не Голедь часом?

— Она самая.

— Значит, это село — Люблино?

— Ага. Раньше, говорят, Годуново звалось. Теперича Люблино.

Люблино, подумал Сыскарь, глядя на невзрачные соломенные крыши и вспоминая то Люблино, которое он знал — южный оживлённый район Москвы. Охренеть.

Посреди ближайшей к нему крыши виднелась дыра, из которой поднимался дым. Значит, изба была курной и топили в ней по-чёрному.

— На ночлег здесь у кого можно остановиться? — продолжал расспросы Симай.

Мальчишка, стриженный «под горшок», зыркнул на них синими-пресиними глазами и сказал:

— Вам, наверное, удобнее всего в господском доме будет. Переедете через мосток, потом всё прямо, там увидите.

— Спасибо, — кивнул Симай и тронул лошадь.

А Сыскарь, подчиняясь неожиданному импульсу, нашарил в кармане и бросил мальчишке копейку — целое состояние по меркам последнего, которую тот ловко поймал на лету и после секундной оторопи быстро засунул за щёку, как будто и не было никаких денег. Копейка? Какая копейка? Не видел никакой копейки.

Сыскарь усмехнулся, махнул мальчишке рукой и последовал за кэрдо мулеса, который уже переехал на другую сторону речушки Голеди.

Чесалась щека.

Машинально он попытался устранить неудобство и не смог. Рука не двигалась. Ни одна, ни вторая. Создавалось отчётливое ощущение, что они, то бишь руки, связаны за спиной. И связаны крепко.