— Она — ребенок! Кто знает, какую реакцию вызовет, если ей сказать?
— О том, что она убила отца?
— Невозможно!
— Что делать?
— Стоп, — сказал Беркович. — Мы ходим по кругу. Сейчас три часа. В семь Лея проснется и начнет собираться в школу.
— Господи! — пробормотала Наташа. — Боря, сделай же что-нибудь!
— Маша, — сказал Беркович, стараясь не думать о картине, которую рисовала его фантазия, — разбудите мужа. Я позвоню Рону — это наш главный эксперт. И Рику — это физик, он, похоже, в курсе дела. Не знаю, что еще можно сделать. Лея спит, и пусть спит… пока.
В пять утра четверо мужчин мерили шагами гостиную в квартире Берковича, а две женщины сидели на диване, взобравшись на него с ногами. Сандлер приехал последним, и Вайншток отвел его в сторону, чтобы объяснить ситуацию не на популярном уровне, а с применением терминов, которые
Беркович, прислушивавшийся к разговору, даже не попытался понять.
Хан, как обычно, попробовал резюмировать:
— Как я понял, проблема в том, что, если Лея через два часа будет в здравом уме и твердой памяти, может произойти взрыв?
— Не взрыв, — поправил Вайншток. — Скопление массы, сравнимой с массой Вселенной.
— Не преувеличивай, — оборвал Вайнштока Сандлер, сохранивший спокойствие, наверно, потому, что его подняли с постели, он не выспался, воспринимал окружающее не вполне адекватно, и, во всяком случае, не эмоционально. Физика, только физика. — Какая, на фиг, масса Вселенной? Тебе известна степень перепутанности всех частиц? Нет. Это только гипотеза. Можно оценить минимальную критическую массу, учитывая, как проходила эволюция моделей. Но максимум массы ты знать не можешь.
— Какая разница? — раздраженно возразил Вайншток. — Массы будет в любом случае достаточно, чтобы ничего не осталось от города, а может…
— Проблема в том, — повторил Хан, — что, если Лея будет в здравом уме и твердой памяти, может произойти катастрофа.
— А если будет спать? — спросил Беркович, понимая, что задает риторический вопрос.
Вайншток пожал плечами:
— Мозг работает и во сне. Бессознательная деятельность не прекращается.
— Значит, нет другого выхода, кроме…
Мужчины переглянулись, Мария заплакала. Наташа в ужасе смотрела на мужа.