Министерство особых происшествий,

Он кивнул, окунул свою ручку в чернильницу и продолжил: «Возможно, это просто тревога, которую ощущает всякий, вер­нувшись после битвы. Люда удивляются увиденному утром све­ту, возвращаясь на родину героями. Втайне они ожидали, что дни их прервутся внезапно. Это напоминает ожившую старую арабскую притчу о торговце, встретившем на улице Смерть».

А он точно вернулся героем? Возможно — невоспетым. В конце концов, он все-таки держал язык за зубами — ника­кие из секретов министерства разглашены не были. Честно говоря, допрос они так и не начали, но там было несколько очень напряженных моментов. Весьма напряженных. Пожа­луй, у него даже скатилось несколько слезинок, хотя никому в министерстве он никогда бы в этом не признался.

К счастью, единственный человек, который мог бы засви­детельствовать такое его затруднительное положение, сгинул среди огня, золы и снега. И слава богу.

Аналитическая машина снова защелкала и зажужжала, на этот раз следуя перфокартам, которые Веллингтон связал с этой ко­мандой. Композитор был тот же, но теперь шел поиск нового му­зыкального отрезка для воспроизведения. Аналитическая маши­на выбрала «Концерт для скрипки, гобоя и струнных, ре-минор». Он вздрогнул от пронзительных звуков известного деревянного духового инструмента. Обычно гобой ему нравился, но только не этим утром. Он нажал клавишу случайного выбора за преде­лами интерфейса, и аналитическая машина тут же начала новый поиск, остановившись в этот раз на более спокойном «Скрипич­ном концерте №1 ля-минор». Веллингтон облегченно вздохнул и вернулся к своему журналу, сделав заметку на полях.

«Примечание: пересмотреть последовательность карт и про­токолов выбора разностной машиной различных музыкальных фрагментов. Попробовать запрограммировать “настроение” в качестве переменной в рамках произведений одного компози­тора».

Но прежде чем его мысли вновь вернулись к недолгому пре­быванию в тюрьме, большая и тяжелая дверь наверху громко лязгнула и открылась, издав низкий скрип, прорезавший успо­каивающую мелодию Баха. Веллингтон заложил страницу жур­нала тонкой шелковой лентой, аккуратно закрыл его и ногтем нажал на шесть клавиш замка, который запер все его сокровенные мысли под обложкой из мягкой кожи. К моменту, когда ^журнал оказался надежно спрятанным в ящике его стола, двое спускавшихся в архив прошли уже два яруса лестницы из четы­рех. Он уже мог различить, что крупный мужчина впереди с ти­хим смехом что-то говорил второму посетителю, шедшему за ним. Судя по походке, мужчиной мог быть только их директор, доктор Бэзил Саунд.

«Ну вот, Веллингтон, ты и дождался».

Следовало ли ему приготовить чай для директора и его по­мощника? Или же это может показаться неуместным? Посту­пают ли так начальники других отделов, если им нет необходимости смягчать надвигающийся гнев директора или ублажать его, чтобы о чем-то попросить? И опять-таки интересно, сколь­ко еще других отделов, помимо него самого и «жестянщиков», на самом деле существует в министерстве?

Оставался еще один ярус...

Веллингтон быстро вытащил спрятанный журнал, набрал пальцами нужную последовательность, после чего сунул его в свою разностную машину. Когда его палец нажал на кнопку «3», резкий свист пара на мгновение заглушил музыку, после чего устройство начало щелкать и жужжать, не прерывая кон­церт №1 ля-минор.

—   Послушайте, Веллингтон, от вас вечно ожидаешь каких-то сюрпризов, — широко улыбнулся доктор Саунд, и архива­риус мгновенно внутренне насторожился. — Мне следовало бы знать, что вы превратили эту вашу вычислительную машину в музыкальную библиотеку. — Он взмахнул рукой в такт мело­дии. — Ну конечно, — Иоганн Себастьян Бах. Одна из моих любимых тем. «Скрипичный концерт №1 ля-мажор».

Веллингтон нервно прокашлялся.

—   Минор, сэр.

Рука доктора Бэзила замерла. Он быстро глянул через пле­чо, а затем снова посмотрел на Веллингтона.

—   Ах да. Разумеется. — После этого он быстро обернулся в сторону своего спутника, который до сих пор оставался в те­ни. — Ну выходите же, вы ведь, в принципе, уже знакомы.

Веллингтон вздрогнул, неожиданно увидев перед собой ангела-разрушителя, оперативного агента Элизу Д. Браун, которая, казалось, была подавлена размерами подвального помещения.

—   Агент Браун! — Веллингтон отряхнул ладони и протянул руку бесстрашному полевому агенту. — Наконец у меня есть возможность должным образом поблагодарить вас за то, что вы спасли мне жизнь.

Она быстро взглянула на него, и выражение подавленности на ее лице исчезло.

—   Ну да. Неплохо получилось для идиотки, не правда ли, агент Букс? — В голосе ее явно звучали обиженные нотки.

Выходит, она ничего не забыла.