— Профессор валяется пьяный? — усомнилась сержант. — Как мой бульдозерист?
— А что, они не люди?
Это не убедило, и она щелкнула предохранителем.
Дверь без всякой прихожей сразу вела в просторное помещение, которое, видимо, и составляло почти всю нижнюю часть дома. В глубине у стены виднелась лестница наверх с грубоватыми деревянными перилами.
Тишина. Солнечный свет ласково проникает в окна.
И что?..
А ничего особенного. Никакого впечатления о непорядке.
Пара столов. Один — странноватый, с приборами, колбами.
Кресло в углу, и рядом торшер. Два стула.
По центральной части ковер. Так себе, вытертый уже, с залысинами.
— Я поднимусь наверх, сэр.
Глория все-таки продолжала держать пистолет стволом к боевой готовности.
— Угу, — лейтенант подошел к столу с приборами и взглянул на развернутый журнал для записей. — Наука пишет, — проговорил он, рассмотрев вдруг знакомые химические символы и еще какие-то ветвистые формулки.
В их сельской местности самым ближним был химический колледж, и он с удовольствием в нем учился, но разве теперь сходу вспомнишь? Он отлистнул назад страницу. Потом еще одну… Кое-где текст все-таки был понятен.
Но тут же привлекла внимание шариковая ручка. Стержень выпущен. Так, будто ей только что писали. Обычно люди захлопывают ручку, когда завершают работу.
………………………………………………………………………………
Сержант, спустившись, не обнаружила шефа в комнате, но по звукам из-за внутренней двери поняла, де он и что, скорее всего, там кухня.
— Сэр, наверху нет никого, — всунувшись в небольшое пространство, сообщила она. — Два спальных помещения. В одном — небрежно прикрытая постель. Нет сомнений, в ней спали.
— Я тоже имел обыкновение спать в постели, пока эта стерва не согнала меня на диван.
Все дверцы и ящики были полуоткрыты, потому что он не удосуживался возвращать их на место.