— Книжка-то из Германии…
44
— Миша, мне так неудобно… Ведь эта книга ценная, я бы даже сказала бесценная
Колбаскин загадочно улыбнулся.
— Берите, берите. Вы же видите, я все раздаю. Мне больше ничего не надо… Ни-че-го!
— Миш, а ты че, в монастырь уходишь? — хихикнула невесть откуда взявшаяся Даша и карикатурно закатила глаза. — А о нас бедных ты подумал? Кстати, там без тебя такие страсти, такие жу-у-уткие сцены!
За ее спиной возникла Наташа и пропела:
— Там Машуня какого-то дядьку противного встретила, говорит, что в Питере его видела. Она так злится на него… Даже салатницу опрокинула.
— Так, надо посмотреть!… — Володька отодвинул девиц, которые, ойкнув, вжались в стенку, и ринулся в гостиную. Видимо, испугался за Иришку.
Колбаскин стоял посреди комнаты и растеряно глядел на меня.
— Вы посмотрите, может, что-то еще…
— Нет-нет, Михаил, спасибо, я, собственно, за этим и пришла… Мне не надо больше ничего. Я пойду посмотрю что там…Кто там…
Я тоже выскользнула в коридор, охранник бесшумно (и как это получалось у него при такой-то комплекции?) последовал за мной.
В гостиной все было спокойно, никаких драк и эксцессов. Ириша гладила по стриженной головушке Машу Петрову, приговаривая: «Машенька, показалось тебе! Просто показалось…»
— Да ну вас всех, — Маша, взъерошенная как воробей, мрачно оглядывала присутствующих: — говорю же видела. Дверь была открыта, и он вошел, — она кивнула в сторону прихожей. — Я как раз шла с кухни, несла этот салат хренов.
— Это был свекольник… — грустно произнесла девушка по имени Настя, которой, судя по тряпке в руках, выпала честь отмывать с пола остатки этого самого свекольника.
— …А он в прихожую вошел, — не обращая внимания на ее слова, продолжала рассказывать Маша. — Я увидела его.
— И он исчеззззззз! — страшным мультипликационным голосом прорычал длинноволосый парень в кожаном.
— Да ну вас всех! — Маша нахохлилась и стала пробираться в дальний угол. Видно было, что ей было не по себе.
— Ой, Машенька, да все тебе показа-а-алось, — хором прощебетали Даша-Наташа.