Флэшбэк

— Хай, — пролаял Синта Исии. — До но кид га канри моэ тэ и масу. Джей-кид во нокоси кума.[95]

Девять лет назад Ник, когда его повысили до детектива первого ранга, вместе с Дарой двенадцать недель ходил на курсы разговорного японского. Но теперь он не понял ни слова.

— Жэ-медведь тотяку дзикан?[96] — пролаял Сато.

«Жэ-медведь?» — подумал Ник.

— Тридцать восемь секунд, — проговорил Синта Исии по-английски, явно для Ника.

Над ними закрутилась башня, горячие гильзы снова посыпались на стальной пол. Наблюдая за четырьмя мониторами, Ник видел, что шеренга пехоты почти достигла южного берега; танки отставали от нее метров на сто. Вместе с танками двигались новые силы пехоты. По видеотрансляции с единственного беспилотника было видно, что бойцы, шедшие впереди, стреляют. Ник услышал, как пули ударяют по внешней броне «ошкоша». Те, что попадали в башню, стучали звонче.

— Может быть, нам, по крайней мере, выйти… я не знаю… — предложил Ник. — Сражаться.

Сато ухватил его здоровой рукой за запястье, ничего не сказав. Теперь пули лупили по корпусу, как градины. Ник вспомнил, как он мальчишкой вместе с отцом во время жуткого ливня забежал на какой-то ферме в сарай с жестяной кровлей. Но пули грохотали куда громче капель.

Мини-пушка над ними замолчала.

— Кончились боеприпасы, Сато-сан, — сообщил Дайгору Окада.

— Десять секунд, — вполголоса сказал Синта Исии, уселся поглубже в свое противоударное кресло, перед Ником, и подтянул и без того тугие пятиточечные ремни крепления. Окада спустился из башни; Ник увидел и услышал, как металлическая панель закрывает башню-пузырь. Окада опустил откидное сиденье, сел и пристегнулся.

«Мы что — едем куда-то?» — задался вопросом Ник, проникаясь какой-то детской надеждой.

Он смотрел на единственный работающий монитор: шесть-семь пехотинцев спрыгнули с берега на крышу «ошкоша» и стреляли по ней в поисках уязвимого места. К ним на помощь двигались еще с полсотни. Приближался и рев танков.

Внезапно Сато придвинулся к Нику, словно собирался обнять, хотя его сломанная рука и висела плетью. Гигант плотно налег на Ника своим громадным телом в доспехах, прижимая к ударостойкому креслу перед ним.

Вспоминая позднее, Ник мог поклясться, что видел их изображение, передаваемое единственным монитором беспилотника и последней работающей внешней камерой «ошкоша». Шесть удлиненных предметов, размером и формой напоминавших телеграфные столбы, неслись с орбиты со скоростью в восемь раз больше скорости звука.

Мини-беспилотник, который описывал все более широкие круги в тысяче футов над ними и высвечивал три танка при помощи лазеров, испарился в первые секунды взрыва. Но те, что были дальше, включили свои передатчики и начали передавать изображения трех грибообразных облачков, одновременно записывая их для будущих исследований. Те слились в одно большое облако: сжимаясь, расправляясь и снова сжимаясь, оно устремилось в стратосферу.

Танки испарились мгновенно. Сотни пехотинцев, мужчин и женщин, — все, кто находился в радиусе двух километров от трех взятых под придел и разом уничтоженных танков, — попали в зону действия ударной волны. Ударная волна — воздушный вихрь — швырнула их на сто с лишним метров сквозь полные пыли небеса. Никто, похоже, не выжил.

Берег реки обрушился и полностью погреб под собой «ошкош».

«Переход на полностью автономное воздушное обеспечение», — раздался роботизированный голос, которого Ник не слышал прежде.

Вибрации и дрожь были очень сильны. Если бы Сато не прижимал его к ударостойкому креслу, то Ник, вероятно, болтался бы по кабине, как дробь в жестянке.