– Ты, наверное, считаешь, что имеешь дело с обыкновенным преступником, да? Ошибаешься, парень. Преступники нищие, попрошайки, потому что они портят жизнь и себе, и окружающим. А я не преступник. Я сказочно богат. Я мог бы скупить здесь полгорода.
Филлипс понял, что с полгородом он немножко загнул, но отступать было поздно.
– И пусть эти кретины погружают меня в криогенный раствор на сорок лет, мои деньги все равно останутся со мной, потому что они хорошенько припрятаны. Через сорок лет я проснусь, достану свои деньги и все здесь будет мое. Но чтобы не ждать сорок лет, я могу предложить тебе часть своего капитала. Я ничего не теряю, потеряешь только ты, если откажешься.
– Вы зря затеяли этот разговор, и я предупреждаю, что больше не стану отвечать ни на один ваш вопрос. Все ответы вы сможете найти в инструкции.
– Дерьмо ты, вот ты кто! – не удержался Филлипс. – Теперь ты не нужен никому, а я предлагаю тебе все: деньги, власть, женщин.
Конанд промолчал, глядя куда-то в сторону. Казалось, ему совершенно нет никакого дела до этого разъяренного темнокожего.
– Я могу тебя сделать человеком!
Конанд не проронил ни слова.
Филлипсу надоела эта игра, и он пригрозил, тыча указательным пальцем в небо:
– Помни только одно. Через сорок лет меня вылупят обратно. Ты станешь к тому времени жалкой старикашкой и будешь жить в какой-нибудь грязной лачуге. Я найду тебя, где бы ты ни был. Сначала я отрублю твои поганые пальцы на руках и ногах. Затем я выколю твои глаза. Ты будешь очень долго умирать, запомни, очень долго.
Парень резко повернулся в сторону Филлипса и тихо проговорил:
– Я сейчас жалею только об одном.
– О чем? – спросил Саймон.
– О том, что не могу врезать тебе. Хотя мне очень этого хочется.
Саймон рассмеялся.
– Да, ты ничего не можешь. Потому что ты беспомощная, покорная дворовая собака, которая живет на подачки. Ты даже хуже нее. Ты насекомое, которое можно раздавить каблуком, и никто не заметит этого.
Филлипс тяжело дышал, глаза его налились кровью. Казалось, еще мгновение, и он бросится на своего конвоира и будет бить, пока не убьет до смерти.
– А я все могу, – продолжал он. – Я даже сейчас могу убить тебя. И единственное, что меня останавливает, так это то, что ты потом не увидишь, как я буду с удовольствием плевать в твою рожу.
Филлипс поднялся со скамейки.
– Я тебе даю последний шанс, – прошипел он. – Если ты не конченый идиот…