Отдышавшись, Эдуард Васильевичвыглянул за угол. Дверь открыта. Выход есть! Пустая лестничная площадка, жёлтыйкафель, синяя обёртка от мороженного, лифт...
11:01. Переступив через вытянутыеноги в чёрных лакированных туфлях, Эдуард Васильевич шагнул вперёд, к дверномупроёму. Вдруг левую лодыжку кто-то схватил снизу. Усатый. Поднимает замазанноекровью лицо:
- Далеко собрались, ЭдуардВасильевич?
Крик.
* * *
Ровно в одиннадцать Карев толкнулдверь и, миновав прихожую, прошёл в знакомую комнату, не разобуваясь. Он ведьтолько что оставил туфли на полу лаборатории, а снимать одну и ту же обувь двараза подряд - уж слишком абсурдно.
Сидевший на диване Харчевский непоздоровался и в этот раз, но было видно, что следователя он ждал.
- Я буду сотрудничать с вами, -заявил профессор, - но не потому, что желаю играть в вашу игру. А исключительнопотому, что результаты этого дела в конечном итоге будут касаться и моейнаучной репутации.
- Уважаю ваше решение. - Каревподошёл к окну и достал электроблокнот, - Итак?
- В 87-м я помог своему приятелюТиму Котту найти работу. Я оформил его для участия в программе баллистики подгрант по С-проекту. В то время Тим нуждался в деньгах, и моя помощь значительнопоправила его финансовое положение.
- Замечательно! - следовательчиркнул несколько строк по экранчику, - Ещё?
- Другому подчинённому я как-тодал денег. Ему не хватало на дорогу к матери. Дело было под Рождество. Дорожныетарифы повысили, а зарплату задерживали до праздника. И я дал ему из своихличных. Не помню точно, когда это было, кажется, лет двадцать назад. Звали его,вроде бы, Семёном.
- Хорошо! - новая запись напланшетке, - Продолжайте.
- Ещё было как-то: студент один,кореец, со второго технологического, просил поставить автоматом за семестр. Ятаких вещей обычно не делаю. Но ему уж очень было надо. На свадьбу опаздывал.И, в общем, вошёл я в положение. Поставил.
- Превосходно! - с деловойсдержанностью похвалил следователь, - Один пример лучше другого!
- Ещё вспомнил. За два дня донового года, а было это в 91-м, - возвращался я поздно домой. Иду от парковки,гляжу - человек передо мною идёт. Весь шатается, ну, ясное дело, уженапраздновался. Я уж беспокоиться начал - как бы ко мне не полез. А он вдругспоткнулся - и прямо в снег. Копошится там, а встать не может. Я подошёл,гляжу: человек-то приличный, одет хорошо, но пьяный вдрызг. Без шапки, видно,успел потерять. А в руках зажал две поломанные гвоздички. И мне что-то мычит.Ну что? Не смотреть же, как человек погибает. В общем, поднял я его кое-как,довёл я до лавки перед подъездом, усадил. Говорю: очухайся здесь, дальше сампойдёшь. Да попихал его, чтоб не заснул. Такая, значит, история.
- А вот это уже уровень. -следователь оторвал на миг взгляд от блокнота и взглянул с таким уважением, чтоу профессора аж защемило в груди.
Карев нагнулся и поднял с полачетыре больших осколка. Один за другим вставил их в раму, по краям. Один задругим вспыхнули новые кусочки дневного вида. Следователь даже не заботился,подходят ли они друг к другу, любые зазоры попросту зарастали на глазах. Почтивполовину окно было восстановлено.
- Знаете, я бы тоже кое-что хотелспросить. - Харчевский встал и обошёл диван.
- Спрашивайте. - повернулсяКарев.
ebooksa