- Может быть. Тут уж каждыйрешает сам. Но кто захочет ощутить - ощутит. Потому что мы действительностараемся откопать настоящее. Наверное, как древние золотоискатели. Перекапываешькучу грязи и пустой породы, зато какая радость, когда находишь настоящийслиточек!
- И обязательно находите? -сощурился профессор.
- Как правило. Хотя и не всегда.Настоящие добрые дела тяжело искать. Их не документируют. О них забывают.Свидетелей как правило нет, или очень мало. Обстоятельства... неоднозначны. Иметод колации как раз должен помочь. Ведь сам человек знает о себе заведомолучше других.
Харчевский приподнял уголки губ,а потом неожиданно посерьёзнел.
- Ещё я хотел спросить. Вы сказали,что встретились с Катей...
- Ваша дочь? Не встречался,разговаривал по связи.
- И как она... там?
- Мне сложно с чем-то сравнивать.Судя по всему, глубоко переживает то, что с вами случилось.
- Вот как... А Саша что? Вы вродеи с ним говорили.
- Наш разговор был достаточноофициален.
- Понятно. А на кафедре вы были?
- Нет. Сегодня собираюсьзаглянуть. Учебный год уже начался.
- Интересно, кого они там вместоменя поставили? - Харчевский помедлил, разглядывая поцарапанные плитки ламинатапод ногами, - А эта как живёт? Ну, моя бывшая?
- Эдуард Васильевич! Думаю, уменя нет той информации, которая вас интересует. Мы слишком много временипускаем на посторонние разговоры. Вот уже который день. Давайте вернёмся кнашему делу.
- Но ведь я назвал вам факты.Разве этого мало?
- Сегодня мы не успеваем ужетолком поговорить. Но прошу вас: подумайте ещё. Повспоминайте. Чем больше, темлучше. Кстати, куда вы дели мух?
- А, заметили наконец? Выгнал ихнаружу, когда ещё дыра была.
- Хм! Умно. - часы пикнули, - Мнепора.
* * *
Семь высоких окон, залитая светомпрофессорская с массивной мебелью, запах высохшего дерева и бумажных книг,интеллигентные старцы в пиджаках, вежливые улыбки.