Кракен

— Прекратите! Не надо! — закричала Мардж. — Разве вы не знаете, кто он такой, не знаете, что он?.. Он не может больше сидеть взаперти, потому что…

— Бу-у-у, — сказала Коллингсвуд. — Разве похоже, что меня это волнует?

Она стояла над Полом, а тот напрягался, чтобы сделать вдох. Все-таки, судя по выражению лица, ее это немного волновало. На лице ее читалось… нет, не сожаление, а, скорее, раздражение из-за какой-то мелкой проблемы, как если бы закончилась бумага в ксероксе.

— Никто, мать твою, не собирался тебе въезжать, — сказала она Полу. — Прекратишь ты или нет? — (Казалось, что в каком-то измерении, достаточно близком, чтобы Мардж могла слышать, раздался визг свиньи, который затем ослаб.) — Вот, напугал моего Весельчака. Отведите его в машину, — крикнула она своим подчиненным. — Если Лондон уцелеет, утром разберемся, что с ним делать.

Копы, неповоротливые, как валуны, потащили стонущего Пола к машине. Мардж подумала, что она может убежать, но тут же поняла, что не хочет, и пошла за ними, как ей и было велено.

Это задержание — приглашение? — вдруг показалось ей таким заманчивым. После всего, что она вынесла и пережила, с чем столкнулась, ее ждали «обезьянник» и полицейский чай. А бегает пускай кто-нибудь другой. «Как же, — подумала Мардж, усаживаясь на заднее сиденье и подставляя плечо под бессильно свисающую голову Пола, — чертовски я устала».

— Так. Ты и ты, вы пойдете домой ножками, — говорила Коллингсвуд своим подручным. — Все не влезут. Я не ожидала ареста. Но раз Бэз не промахнулся, значит, со мной едет он. — Двое других заворчали. — Мать вашу, вы, пара кляч. Посмотрите на это с другой стороны: к утру вы оба выгорите из истории, так что не берите в голову, а? — Она уселась. — Бэз, дуй в участок. Разместим наших подопечных, а потом посмотрим, что еще делается.

«Нет, до чего же, — подумала Мардж, — я устала». Пол поднял голову и открыл рот, но увидел в зеркале, как Коллингсвуд грозит ему пальцем, и ничего не сказал. Мардж жалела, что ему не удалось сбежать.

— Где Вати? — крикнул Дейн. — Что с ним случилось?

— Мардж была… — сказал Билли. — Ты же слышал, что сказал Вати как раз перед тем… — У него иссякли слова, он покачал головой и закрыл глаза. Мертв или по меньшей мере взят в заложники.

— Вати! — кричал и бушевал Дейн. — Опять! Еще один! Кракен!

Незадолго до этого они, едва ли не презрительно, уклонились, не замедляя шага, от полицейской ленты, а теперь снова находились в храме Кракена. Последние кракенисты, как послушные дети, выстроились в очередь у огромного клюва.

Лондонманты сидели в грузовике, петлявшем по пригородам неподалеку от этого места. Фитч и несколько последних его сторонников оказались в странном положении. Не одобряя этой военной стратегии, они, однако, зависели теперь от ее успеха. Им, проигравшим в споре, оставалось только помогать тем, кто победил. Такова уж ответственность кризисного кабинета. Они будут доставлять лондонмантов, готовых сражаться, на поле боя.

Кракенисты располагали только легендами насчет того, что с ними станет, когда они, преобразившись у алтаря, отправятся на эту войну, вновь собранные в армию — в жалкий отряд. Автомобили были готовы к приему испытывающих священную боль, тех, кому предстояло быть укушенными. Кракенисты прощались друг с другом. Как после этих объятий поедут они через весь Лондон к старой чернильной фабрике? В неловком молчании? Слушая радио?

Клюв держали несколько самых сильных парней, подпирая его с каждой из сторон. Они громко молились.

— Здесь все? — спросил Билли.

Дейн кивнул. Мало кого из последних прихожан пришлось долго уговаривать. Билли посмотрел на Дейна.

— Ты тоже собираешься, — сказал Билли.

— Да.

— Дейн… — Билли покачал головой и закрыл глаза. — Пожалуйста… Как убедить тебя не делать этого?