— Потому что мне нужно точно знать, к чему она привязана. Сначала думал, к русским артефактам, но ошибся. Значит, дело в чем-то другом.
— А обязательно должен быть конкретный объект?
— Нет, но обычно бывает. У большинства призраков имеется нечто вроде материального якоря: иногда — место, иногда предмет, иногда даже живой человек, но какой-то определенный центр притяжения в большинстве случаев присутствует.
Похоже, своих помощниц я не убедил.
— А разве архив это не место? — спросила Пен. — Разве призрак не может быть привязан к целому зданию?
— Милая, мне нужно что-то поконкретнее. Внутри здания или по соседству должен быть участок, принадлежащий, исключительно этой женщине. Место, с которым она себя отождествляет, где чаще всего появляется. Ну или, как вариант, предмет, которым владела при жизни и который до сих пор вызывает сильные эмоции.
— Как это тебе поможет? — спросила Щерил.
— Найдя материальный якорь, я лучше пойму, кем была эта женщина и как умерла…
Шерил кивнула наконец-то все поняла. Теперь можно объявить ей плохую новость…
— Крестики придется ставить тебе: ты же все-таки постоянный работник архива! — Я протянул девушке маркер.
Потребовались две попытки, потому что она не хотела его брать и смотрела на планы с глубоким разочарованием.
— Я для таких заданий не гожусь. Это же чуть ли не геометрия, а у меня диплом по истории.
— Будем работать вместе! Пен, ты читай вслух записи из журнала. Не все, а лишь те, что имеют отношение к призраку.
— Читать от лица разных персонажей? — с надеждой спросила Пен.
— Персонаж только один. Помнишь старика Саурдаста из «Титуса Гроуна»?[29] Читай от его лица, не ошибешься.
— Хорошо, постараюсь! — одобрительно кивнула Пен.
— Тогда приступим!
Мы взялись за работу, как и предсказывала Шерил, очень нелёгкую. За все это время здание архива изменилось до неузнаваемости, а поэтажный план, даже в свежайшем варианте, на первый взгляд не имел ничего общего с лабиринтом в лучших традициях барокко, в который превратился Боннингтон. С другой стороны, записи Пила были очень подробными и учитывали каждую мелочь. Я даже проникся к Джеффри невольным уважением: описывая тридцатое по счету появление призрака, большинство людей перешли бы на сокращения, но только не Джеффри. Каждый раз, что, где и когда он записывал с той же болезненной дотошностью. Одну за другой мы нанесли на график все точки.
Я думал о пропавшей странице: она как белое пятне посреди моря информации, которую я пока даже не начал использовать. Однако в бурном потоке разрозненных событий, приведших к буре тринадцатого сентября, есть какая-то система. Наверняка есть, а в журнале происшествий скрыт ключ.
Каждое появление Сильви превратилось в крестик, а листы планов стараниями Шерил — в засиженные мухами окна. Подвал. Первый этаж. Второй. Подвал. Первый этаж. Третий. Четвертый. На четвертом этаже ее практически не видели — лишь дважды за восемьдесят с лишним появлений, а на пятом — вообще ни разу.
ebooksa